Особенно,... 
62 
Как понял настоятель Браумин, весьма громкий и отвратительный голос.
Принц Мидалис и Андаканавар расположились на выступе громадной мокрой скалы. Они мужественно терпели порывы сильного и необычайно холодного океанского ветра, дувшего им в лицо с залива Короны и приносящего с собой ледяные струи дождя.
— Я не оставляю надежды, что мы увидим парус, а может, целую флотилию парусов, — сказал Мидалис.
— Паруса кораблей, на которых плывет подкрепление, о котором ты просил?
— Полсотни отборных бойцов из Бригады Непобедимых и полк королевских солдат ощутимо помогли бы нам в борьбе против гоблинов, — заметил Мидалис.
— Так где же они тогда? — спросил Андаканавар. — Твой брат-король правит землями, где больше нет этих тварей. Почему же он не пошлет солдат на помощь вашей… нашей борьбе?
Мидалис и сам не знал ответа на этот вопрос.
— Полагаю, у него есть другие неотложные дела, — сказал принц. — Может, еще остались разрозненные вражеские шайки.
— А может, его солдаты заняты наведением порядка в вашем свихнувшемся королевстве, — предположил Андаканавар, немало удивив Мидалиса.
— Мне уже доводилось видеть подобное, — продолжал альпинадорец. — Последствия войны всегда опаснее ее самой.
Мидалис покачал головой и повернулся в сторону моря.
— А все-таки где же корабли? — вновь спросил Андаканавар. — Где храбрые рыцари из Бригады Непобедимых? Или твой брат глух к твоим призывам?
Мидалис и эти вопросы оставил без ответа. В чем бы ни была причина, ясно одно: войну в Вангарде знать Хонсе-Бира целиком переложила на его плечи. Принц перевел взгляд с холодных и темных вод на Андаканавара и искренне обрадовался, что этот сильный и благородный воин сейчас рядом с ним.
Мидалис не знал, придет или нет старший брат ему на помощь. Но зато он знал, что у жителей Вангарда теперь есть союзник в войне против приспешников демона-дракона.
* * *
Она подняла голову к небу и увидела густые, темные тучи. Значит, снова быть дождю. Уже который день подряд ненастная погода, прилетев откуда-то с бескрайних просторов Мирианика, обрушилась на городок Фалид и Фалидский залив. Дожди превратили землю, куда зарыли несчастную Бреннили, в жидкое месиво, хотя могильщики уверяли, что могила достаточно глубока, а потому дожди ее не размоют.
Мери Каузенфед молила лишь об одном — чтобы разбушевавшаяся стихия не исторгла из земли гробик с телом Бреннили. Такое случалось в здешних краях в сезон дождей. Гробы вымывало из-под земли, и в грязных лужах плавали разложившиеся останки. Только бы эта участь миновала ее драгоценную малышку Бреннили. Мери закусила губу и тряхнула головой, прогоняя прочь эти страхи, от которых сжималось сердце.
Женщина опустилась на колени, склонила голову, и ее плечи затряслись от рыданий. Необходимо перезахоронить дочку. Да, причем скоро. Нужно вырыть могилу поглубже.
Мери Каузенфед оглядела розовые пятнышки на своей руке. Опять у могильщиков будет работа.
— Мери! — послышалось у нее за спиной, со стороны дороги.
Мери, успевшая промокнуть до нитки, оглянулась через плечо и увидела толпу горожан. Их было около двадцати человек. Лиц многих из них ей было не различить, но она узнала Тедо Крейля, его жену Динни, их сынишку Даггерти и еще одного или двух человек. Она поняла, зачем они собрались.
У каждого из них были розовые пятнышки на теле, и их лихорадило. Вскоре лихорадка усилится, и тогда начнутся нестерпимые боли в желудке.
Мери кое-как встала и натянула на плечи платок, прикрывая голову от дождя.
— Идем с нами, Мери, — ласково сказала Динни Крейль, обняв убитую горем женщину за плечи. — Мы отправимся в Сент-Гвендолин просить настоятельницу о помощи.
Мери посмотрела на Динни и на остальных горожан, больных и отчаявшихся.
— Вас прогонят, — сказала она. — Монахи не станут помогать чумным больным. Они, как и наши соседи, попрятались от чумы.
— Трусы они все! — возбужденно крикнул кто-то из толпы. — Настоятельница откроет нам двери, или мы разнесем их проклятый монастырь!
Раздались гневные и решительные возгласы, однако громче всех прозвучал голос Мери:
— Вы же знаете правила! — во всю мощь легких крикнула она. — Тот, у кого обнаружилась розовая чума, должен оставаться дома, молиться Богу и безропотно принять свою судьбу.
— К черту правила! — возразили ей из толпы.
62 
