190 
– Вот так он и думает, – заключила Анн-Бритт. – И мы думаем так же.
– Значит, нам нужно думать по-другому, – сказал Валландер. – Сделать еще один шаг в неизвестность.
– Он старается спрятаться там, где нам даже в голову не придет его искать.
– Например, в подвале полиции, – сказал Мартинссон.
Валландер серьезно кивнул:
– Скажем так: в символическом подвале символической полиции. Вопрос только, где эти чертовы символы находятся.
Они помолчали, обдумывая, где же они в самом деле могут находиться, эти символы, – и ничего не надумали.
– Интересно, допускает ли он, что нам известно, как он выглядит в мужском обличье?
– Обязан допускать.
Валландер вспомнил про сестру Ларстама в Люд-вике и повернулся к Мартинссону:
– Ты не забыл спросить его сестру, нет ли у нее его фотографии?
– Нет, не забыл. Она говорит, что на единственной фотографии Оке, которая у нее есть, ему четырнадцать лет. К тому же снимок не особенно удачный.
– Это не слишком нам поможет.
– Нет. Но я еще обзвонил все службы, где могут быть его фотографии. Создается такое впечатление, что у этого человека нет ни удостоверения личности, ни водительских прав, ни паспорта – ничего.
– Все это у него есть, – сказал Валландер. – Знать бы только, какую фамилию он дал этой Луизе, и нашлись бы все фотографии.
– Тогда он должен все время водить машину в парике. Он же должен считаться с риском, что его остановят. И что он тогда предъявит?
Валландеру вдруг вспомнились события, имевшие место несколько лет назад. Только сейчас ему пришло в голову, что может существовать какая-то связь между тем случаем, Сведбергом и Оке Ларстамом.
– Это было еще до тебя, Анн-Бритт, – сказал он, – но Мартинссон должен помнить. Помнишь, из полиции исчезли документы на паспорта? Их кто-то вытащил из сейфа. Было внутреннее расследование, но оно так ни к чему и не привело. Ясно было только, что документы украл кто-то из сотрудников.
– Помню, конечно, – сказал Мартинссон. – Ужасно неприятная история. Все ходили и косились друг на друга.
– Я помню еще кое-что, – продолжил Валландер, – Рюдберг несколько раз говорил мне, что документы, скорее всего, взял Сведберг. Мне до сих пор непонятно, почему он подозревал именно Сведберга.
– Так ты думаешь, что это Сведберг помог Оке Ларстаму раздобыть необходимые документы для Луизы?
– Или для Оке Ларстама. Или для обоих.
Они снова замолчали, обдумывая эту неожиданную версию, уходящую корнями в давнее прошлое.
Валландер решил вернуться к главному.
– Значит, по-прежнему неясно, где он прячется. Где прячется Оке Ларстам сейчас, вот в эту самую минуту?
Никто, конечно, не мог ответить на этот чисто риторический вопрос. Не было ни одной нити, ни одной зацепки. Только догадки, разбегающиеся и исчезающие, как круги на воде.
Валландер чувствовал, что его постепенно охватывает паника. Время неумолимо шло.
– Хорошо, давайте подумаем тогда, за кем он охотится. Кто это? До этого момента он убил шестерых молодых людей, фотографа и полицейского средних лет. О двоих последних мы можем забыть. Остаются шестеро, убитых им в два приема…
– В три, – поправила Анн-Бритт. – Ису он убил позже. На острове.
– Из этого мы делаем вывод, что он не оставляет недоделанных дел. То, что он задумал, должно быть выполнено. Любой ценой. И возникает вопрос – мог ли он что-то не закончить в этих двух случаях? Или начал новый отсчет?
Никто не успел ему ответить – в дверь постучали. Это была Эбба. В руке она держала его сорочку на плечиках.
– Извини, что так долго, – сказала она. – Никак не могла справиться с твоим замком.
Превосходный новый замок, подумал Валландер. Наверное, пыталась открыть не тем ключом. Он принял у нее сорочку и поблагодарил. Потом извинился и вышел в туалет переодеться.
– Приговоренному к расстрелу полагается чистая сорочка, – неуклюже пошутил он, вернувшись, и сунул залитую кофе рубашку в ящик письменного стола.
– Как будто бы в этих двух преступлениях поставлена точка, – сказал Мартинссон, – мы, во всяком случае, ничего такого не видим. Мы, например, совершенно уверены, что на пикнике в национальном парке никого больше не должно было быть. Только Иса Эденгрен. Молодоженов всегда только двое.
– Значит, он начал новый виток, – сказал Валландер, – ничто не может быть хуже. В этом случае нам вообще не за что зацепиться. Ровным счетом не за что.
190 
