Последние отзывы

  145  

Много лет назад твоя мать украла письмо, которое я писала своему отцу, и подделала мой почерк. Честно говоря, она оказалась мастером этого дела. Подделав мой почерк, она написала другое письмо и послала его от моего имени. Клянусь тебе, Финч, что не я написала это злосчастное письмо. В то время, когда ты его читал, мое сердце разрывалось от боли. Мой брак был устроен моим отцом для того, чтобы иметь возможность платить за лечение мамы. Воцарилась мертвая тишина. Наконец он поднял голову и посмотрел на меня. На этот раз в его взгляде не было ни осуждения, ни злости. Он смотрел так, как будто бы не видел меня много лет и теперь пытался найти во мне знакомые черты. Мы смотрели друг на друга, пытаясь сбросить груз времени, разделившего нас. Мы долго смотрели так, пока не поняли, что остались прежними – полными надежд на счастливое будущее юношей и девушкой. Когда же Финч заговорил, то в его голосе слышалось только бесконечное сожаление.

О Айза, – произнес он.

Значит, мы теперь сможем стать друзьями? – спросила я. – Мы уже с тобой не молоды и многое успели повидать в этой жизни. Ведь уже пройдена половина жизненного пути. Однако те чувства, которые когда-то нас связывали, остались неизменными.

Финч протиснулся в маленькую беседку и взял меня за руку. Он пристально вглядывался в нее, скорее всего, удивляясь тому, что эта рука совсем не походила на ту тонкую и трепетную ручку, которую он когда-то держал в своих руках. Он медленно поднес ее к своим губам. И у меня перехватило дыхание, когда я почувствовала прикосновение его теплых губ.

– Нет! – крикнул он и отпустил мою руку. – Я не могу быть твоим другом. Это было бы лицемерием. Я хочу, чтобы ты принадлежала только мне, и я не могу быть другом женщины, которая является женой другого мужчины.

– Мой муж умер, – сказала я. – И умер много лет назад.

Слова нам были больше не нужны, потому что наши тела, так долго жаждавшие соединиться воедино, были не подвластны голосу разума. Мы так долго мечтали ощутить тепло друг друга! Я точно не помню, как все это случилось – то ли он подошел ко мне, то ли я бросилась к нему, – но мы заключили друг друга в объятия. Что мы чувствовали при этом? Может быть, страсть? Я не могу сказать наверняка. И только одно мы понимали ясно: после долгой разлуки мы снова принадлежали друг другу. Господи, как же мы подходили друг другу. Мы были с ним одного роста, наши сердца бились в унисон. Нам больше не нужно было никуда торопиться, и наши губы медленно слились воедино.

И в этот самый момент по иронии судьбы снова появилась леди Милли (ее лицо выражало такое удивление, что мне показалось, будто бы ее брови разлетелись в разные стороны, как встревоженные мотыльки) и привела с собой еще одного гостя. Он так быстро вошел, что мы даже не успели отойти друг от друг и так и стояли обнявшись. При виде нас даже невозмутимый и спокойный мистер Эллин лишился дара речи.

Глава 32

Прежде чем привести Дженни Дру на новую квартиру, Эмма намеревалась как следует вымыть девочку, но баня находилась слишком далеко, а она засыпала на ходу. Поэтому Эмма вытерла лицо малышки носовым платком и завернула ее в свой плащ, чтобы никто не увидел, какие на ней ужасные лохмотья.

Им отвели комнату, которая размещалась прямо над рестораном. До сих пор она использовалась как склад, и поэтому в ней стояли несколько бочек и ящиков. Маленькое окошко выходило во внутренний двор. На полу лежал матрас и несколько теплых одеял. Один из ящиков специально оставили пустым, чтобы они могли положить туда свои вещи. Сверху на нем стояла свеча и кувшин с водой для умывания.

– Это наш дом, – сказала Эмма Дженни. – Здесь холодно, но безопасно и сухо. Здесь нас никто не потревожит.

– Ты, наверное, очень богатая и важная персона, если могла добиться, чтобы нам дали такую большую комнату, – сказала Дженни.

Эмма засмеялась.

– Да уж, самое важное существо на свете… Просто я научилась извлекать выгоду из того, что знаю и умею, – сказала она и уложила девочку в постель. Потом она сладко зевнула и легла рядом с ней.

Не бросай меня, – сказала Дженни, – а то мне будет очень одиноко.

Ты мне тоже нужна. О Дженни Дру, я умираю от усталости.

Дженни обхватила своими ручками лицо Эммы:

Не умирай, ведь тогда у меня не будет подруги.

Говорят, что от тяжелой работы еще никто не умирал, – сказала Эмма, с трудом поднимаясь на ноги, – значит, возможно, я и не умру, хотя чувствую себя, по правде говоря, плохо. Ты хочешь есть?

  145