23 
Появление Нейлы в холле «Коммодора» постояльцы встретили восхищенным свистом. Юная шиитка гордо несла подаренную Малко сумку. Она внесла в свой наряд вызывающую деталь — черные чулки. Даже попугай примолк. Черная юбка на ней смотрелась, как призыв к насилию.
— Где будем ужинать? — спросил Малко.
Она поморщилась, увидев китайский ресторан в гостинице, где уже толкались журналисты.
— В западном секторе вряд ли что есть. Поедем в восточный. В «Ла Клозри». Там довольно мило.
Они с рекордной скоростью пересекли Бейрут из конца в конец. С наступлением комендантского часа улицы обезлюдели, и они скоро выскочили на маленькую провинциального вида площадь в центре Ашрафеха. Зал в «Ла Клозри» освещали лишь свечи, почти все столики были заняты. Возле сумрачного бара у входа толпились шумные американцы. Малко и Нейла сели друг против друга. Девушка коснулась его руки:
— Еще раз спасибо за сумку.
Он не рискнул признаться, что ожидает взамен куда больше, чем слова благодарности. Нога Нейлы нашла под столом его ногу и прижалась к ней. Он не стал сопротивляться. Малко заказал водку, стараясь забыть картину разгромленной квартиры Масбунжи и играющего на органе старика.
От дозы выпитого Нейлой спиртного с Хомейни случился бы инфаркт. Они уговорили вдвоем две бутылки «Бекаа» — тяжелого, хоть и неплохого красного вина.
Их пальцы сплелись, Нейла не сводила с Малко обжигающего взгляда. Нагнувшись над столом, они первый раз поцеловались, и приятный холодок пробежал по спине Малко. Нейла заволновалась.
— Как хочется потанцевать!
— А здесь есть дискотеки?
— Есть одна. «Ретро».
— Ну так пошли.
Ему тоже хотелось продлить удовольствие. В Бейруте нельзя быть уверенным не только в завтрашнем дне, но и в том, что случится через час. И потом, он успел бы кое-что выспросить у Нейлы до расставания... Их машина была единственной возле ресторана. Махмуд вынырнул из живительного сна. Первый же вираж швырнул Малко и Нейлу в объятья друг друга, и девушка приникла к нему. Даже когда возле поста в машине зажегся свет, она не прервала поцелуя.
Подходы к дискотеке навевали скорее мысли о линии Мажино, чем об увеселительном заведении. Танк, мешки с песком, сонные или глядящие с завистью солдаты и зияющий раной среди разрушенных домов проезд.
Снаружи все же было более людно, чем внутри. «Ретро» оказался пуст, — ни души, если не считать персонала... А между тем зал смотрелся современно и нарядно. Малко заказал бутылку «Моэт и Шандон», они быстро ополовинили ее и пошли танцевать. Или точнее — тереться друг о друга под любопытными взглядами скучающих официантов. Нейла, тесно прижавшись к Малко, часто дышала. Ее тяжелая грудь расплющилась о его твердые мышцы, а тонкая кожа юбки — не слишком надежная преграда. Покачиваясь на светящемся полу, они чувствовали себя единственными людьми в сердце города-призрака. Наконец Малко надоело это представление.
— Давай вернемся, — предложил он.
Нейла послушно пошла за ним. Солдаты стояли на тех же местах. Невозмутимый Махмуд доставил их назад. Бейрут выглядел вполне мирно, если не считать привычного церемониала смены постов. Нейла задремала на плече у Малко. Но, когда машина остановилась, она, вздрогнув, проснулась.
— Где мы?
— У «Коммодора».
— Ах так!
Обвив Малко руками, она прошла мимо гостиничного администратора, не удостоив его взглядом. Войдя в номер, она совсем очнулась и принялась сдирать с Малко рубашку. Сцепившись, как два осьминога, они раздевали друг друга. Нейла опустилась на колени, покрывая поцелуями тело мужчины, пока, наконец, ее пухлые губы не захватили то, что они искали, и она принялась ласкать его быстрыми движениями языка. У нее было крепкое, упругое тело с тяжелыми грудями конической формы, которые, словно живые, стремились выскочить из блузки. Потом она начала теребить Малко, укусила его и, наконец, начала умолять взять ее... Не успел он исполнить просьбу, как все десять ногтей вонзились ему в спину, царапая плечи, бедра, ягодицы, а сама Нейла бесновалась, как кобыла, которая хочет сбросить ездока.
От ее криков чокнутый попугай, должно быть, совсем свихнулся. Малко перевернул молодую женщину и снова взял ее. От каждого толчка Нейла подпрыгивала, яростно ворча и царапая простыни. Она вырвалась, перекатилась на спину и сжала его в объятиях, глядя в лицо безумными глазами. Груди ее стали такими твердыми, словно их накачали силиконом, длинные соски поднялись, как два коричневых карандаша. Вдруг она оттолкнула его и, сев верхом, стала раскачиваться в пароксизме страсти вперед-назад, сдавив ладонями свои груди, пока не повалилась с диким криком, истекая потом, на кровать.
23 
