22 
– Вы уверены, что они были у него?
– Так он сказал нашему консулу в Измире. Он позвонил ему, после того, как похитил бумаги у шофера катафалка. Ватсон сам хотел отвезти их в Стамбул. Он никому не доверял, и был вооружен. Тем не менее…
– За ним, должно быть, следили.
– А его шофер? Тип, который возил его в Измир? Что стало с ним?
– Мы видели его, – вмешался Крис. – С ним что-то странное. У него синяк на виске, будто его сильно ударили. Кроме того, он чего-то боится. У этого парня совесть не чиста. Он наверняка как-то замешан в этом деле. Нужно взять его под наблюдение.
– Если позволите, я найму его личным шофером, – раздался тихий голос.
Малко проснулся. Наступила пауза, потом консул снова заговорил.
– А теперь, господа, не стану от вас скрывать, что у нас нет никаких доказательств причастности русских к этому делу. И никаких доказательств того, что это имеет какое-то отношение к Турции. Наши союзники верны нам, – консул взглянул на полковника. – Эта история с подводной лодкой под Босфором кажется мне самой невероятной фантастикой.
– И все же, она куда-то направлялась, – проворчал Купер.
– Возможно, она хотела сбить вас с толку, – предположил дипломат.
– Тогда к чему убивать Ватсона и сжигать фургон?
– Совпадение…
– Слишком много совпадений. Понимаю, что вам досадно подозревать дружественную страну-союзницу, но мы должны раскрыть это дело. Присутствующий здесь господин Линге прибыл сюда из США специально для этого. Он говорит по-турецки, и у него карт-бланш.
Малко наклонил голову и уважительно заговорил. Купер был одним из самых блестящих офицеров ВМС США.
– Адмирал, кажется, у всех ваших подводных лодок есть приборы звукового обнаружения вражеских подлодок в радиусе примерно трехсот километров.
– Откуда вы знаете? – заволновался Купер. – Это – сверхсекретная информация. Прибор не работал.
Малко кротко улыбнулся.
– Я занимался ими пять лет назад, когда они только принимались на вооружение. Русские очень интересовались ими. Они прекрасно работали. Смотрите…
Вынув карандаш, он стал рисовать на бюваре консула устройство прибора, объяснять принципы его работы и наиболее уязвимые места.
– Возможно, отказали цепи усилителей отраженного сигнала. Это – наиболее слабое место.
– В самом деле, – вздохнул адмирал. – Мы собирались заменить их. Вы специалист?
– О, нет, – скромно сказал Малко. – Присутствовал пару раз на презентациях.
– Пять лет назад?
– Да, около того. Скажите, каковы оборонительные сооружения в Босфоре, препятствующие прохождению подлодок?
Он повернулся к турецкому полковнику. Тот заговорил:
– Есть три вида оборонительных сооружений. Первое – это сеть. Перемещается на высоте десяти метров, чтобы пропустить надводные суда. Она постоянно открыта.
– Ни одна подлодка не может проскользнуть сквозь сеть? – перебил Малко.
– Ни одна. Ее бы заметили. Сеть закреплена на дне и у берегов. Водолазы регулярно ее осматривают.
Второе оборонительное сооружение – противолодочное минное поле за сетью. Мины взрываются при непосредственном контакте, они телеуправляемы, и их можно подорвать магнитным полем. Весь флот взлетит на воздух. Мины тоже регулярно проверяют.
И, наконец, третье сооружение – пост звукового прослушивания, который работает двадцать четыре часа в сутки. Люди там тщательно отобраны. За ними наблюдает офицер Безопасности. Вот…
– Видите, ни одна подлодка не может остаться незамеченной под Босфором, – торжествующе перебил консул.
– Я все-таки кое-что проверю, – возразил Малко. – Фантастикой казалось и то, что у русских уже десять лет была атомная бомба… И все же она была у них.
Воцарилось неловкое молчание. Повернувшись к двум парням из ЦРУ, австриец продолжил:
– Вы говорите по-турецки?
– Нет, – трогательным эхом ответили они.
– В таком случае думаю, что вам лучше присматривать за мной… издалека. Кажется, пока я ничем не рискую.
– Почему?
– Потому, что я ничего не знаю. Они не станут рисковать и убирать меня только из-за одной моей скромной персоны.
– Ладно, – усмехнулся Крис. – Мы только немного прижмем шофера. Посмотрим, что он нам выложит.
Малко возвел глаза к небу. Он бы дорого дал за то, чтобы рядом оказались два настоящих агента ЦРУ, способные шевелить мозгами, а не «гориллы», жаждущие резни.
– Ни в коем случае. Не надо запугивать его. Если те, кто его использует, заметят, что он засветился, его уберут. Пока он единственный, кто может что-то знать.
22 
