Последние отзывы

  42  

– Подождите. Эта женщина села в такси с греческим журналистом, о котором я вам рассказывала.

– Знаю. Они встретились там случайно.

– Чего вы не знаете, – резко перебила его Биби Гур, – так это того, что он привез ее сюда, на Базар! Этот человек, – она указала на портного, – один из моих агентов, он выслеживает хадовских лазутчиков. Так вот, в тот самый день он стал свидетелем странного происшествия... Эта женщина приехала с греком. Немного дальше по этому проулку стоит дом, где постоянно находится кто-нибудь из людей Селима Хана. Они вошли туда.

Малко чувствовал, как в нем растет тревога. Что за притча?

– Что же было дальше?

– Из дома вышла женщина, но не та:

– То есть как?

Не отвечая прямо на вопрос, она начала расспрашивать портного на языке дари, переводя Малко его ответы:

– Он сам видел. Вышедшая из дома женщина была одета в ту же одежду и несла ту же сумку, но лицо у нее было другое. Он уверен, что не ошибся.

Что она такое плетет?

– Погодите, это еще не все, – продолжала Биби Гур – Эта женщина уехала с греком. Но некоторое время спустя мы видели, как два человека Селима Хана понесли из дома какой-то сверток, похожий на завернутое человеческое тело. Мы к этому привыкли, так нередко приходится поступать, когда мы убиваем на Базаре хадовского осведомителя и во избежание карательных операций переносим труп в другое место. Это показалось странным моим людям, и Абдул приказал одному из них следовать за теми двумя. Они закопали труп на кабульском воинском кладбище. Женщина, в чьем обществе вы находитесь, – не та, с которой вы должны были встретиться!

– Этот человек ошибся, – заспорил Малко. – Видно, для него все иностранки на одно лицо.

Биби бросила на него недобрый взгляд.

– А я так уверена в противном! Впрочем, не желаете – не верьте. Но если хотите, я представлю вам доказательство.

– Какое же?

– Приезжайте завтра утром к десяти часам на воинское кладбище. Один. Я покажу вам труп женщины, которая вошла в тот дом, но не вышла из него. Скажете часовому, что вы – журналист и дадите ему несколько афгани. На мне будет черпая чадра, и я буду стоять перед мавзолеем в первом ряду, напротив памятника бывшему королю. Там похоронен вертолетчик. На щитке есть надпись, так что ошибиться невозможно.

Она встала с ковра. Абдул протянул ей чадру. Зеленоватая завеса упала перед ее лицом. Малко подождал еще какое-то время после того, как она скрылась за дверью, и вышел вслед за пей. Портной вернулся на свой наблюдательный пункт. Малко уходил в совершенном смятении. Биби не могла выдумать эту историю. Но он никак не мог взять в толк, зачем понадобилась эта подмена. Если сотрудники ХАДа опознали его, не было нужды прибегать к столь сложной уловке, чтобы держать его в поле зрения. Достаточно было бы установить за ним слежку. В Кабуле это не составляло труда.

Он пешком вернулся к такси. Халед ждал его с философским терпением. Во все продолжение обратной дороги к "Интерконтиненталю" Малко размышлял над откровениями Биби Гур. Если подмена действительно произошла, дело принимало нешуточный оборот и ему грозила смертельная опасность. Подкатив к гостинице, неизменно предупредительный Халед обернулся:

– Завтра вы работаете?

– Да. Будьте здесь к девяти. Вы знаете дорогу на воинское кладбище?

– Бале, бале! – отвечал афганец. – Завтра в девять.

* * *

Элиас Маврос собирался сойти к ужину в мрачную столовую «Кабула», когда в дверь несмело постучали. Отперев дверь, он узрел грустную лошадиную физиономию Халеда и сразу понял, что случилась какая-то неприятность. Дурным признаком было уже то, что Халед никогда прежде не приходил к нему.

– Что там такое?

Шофер прошмыгнул в комнату.

– Завтра утром он едет на воинское кладбище.

Мавроса точно обухом ударили по голове. Значит, чутье не обманывало Наталью! Раз американский агент едет туда, значит, он действительно что-то пронюхал. И это могло исходить только от Биби Гур. Это конец!.. Поразмыслив, он сказал Халеду:

– Хороню... Завтра утром его, наверное, кто-то встретит на кладбище. Посмотришь кто. Наши друзья будут рядом. Они подойдут к тебе, и ты им скажешь, что видел.

– Хорошо.

Афганец вышел. Элиас Маврос схватился за куртку. Вся надежда была теперь на Селима Хана, но его еще нужно уломать. Маврос скатился с лестницы, забыв про ужин. Ни единого такси поблизости – скоро начинался комендантский час. Он пустился в сторону Шар-и-Нау пешком, моля бога, чтобы Селим Хан оказался в состоянии разуметь человеческую речь.

  42