Последние отзывы

  32  

Руки. Две сморщенные кисти человеческих рук, отрубленные чуть выше запястий, желтоватые, словно руки мумии.

Это были женские руки — на одной еще сохранилось тонкое серебряное колечко, врезавшееся в распухший палец. Должно быть, они были отрублены давно: вода была прозрачной, без малейших следов крови.

Малко отпрянул к стене, скорчившись в приступе тошноты.

К чему эта зловещая демонстрация?

Он все еще не мог опомниться, когда дверь камеры вновь открылась и показалась ухмыляющаяся физиономия охранника. Вслед за ним вошел, пожевывая обгоревшую спичку, еще один человек — высокий, смуглый, широкоплечий, со зверским лицом. На поясе у него висел пистолет в потертой кобуре; в руках он держал черное полотнище.

— Что, амиго, не пьется? — хохотнул охранник. — Ты ведь, кажется, просил водички. Или предпочтешь выпить с полковником, а? Пошли.

Малко поднялся. В ту же минуту второй человек набросил ему на голову принесенное полотнище — черное, плотное, совершенно непроницаемое. Шею Малко сдавила веревочная петля, что-то холодное и твердое уперлось в затылок.

— Если попытаешься бежать, амиго, — услышал он голос первого охранника, — прострелю тебе башку...

Он с силой толкнул Малко в спину, и тот, ничего не видя, стукнулся головой о косяк двери. Оба охранника расхохотались:

— Перебрал, что ли?

Они подхватили его под руки и повели куда-то по длинному коридору, потом вверх по лестнице — этаж, второй, третий... Навстречу попадались какие-то люди, весело здоровались. Слышались и мужские, и женские голоса.

Наконец раздался скрип открываемой двери, и голос охранника объявил:

— Еще посылочка для полковника Ферреро.

Девичий голос что-то проворковал в ответ, и Малко провели в следующую комнату. Щелкнул замок наручников; он почувствовал, что правую руку освободили, а левую потянули вверх. Снова щелчок. Наконец с него сняли полотнище.

Он был в довольно большом кабинете. Под высоким потолком со скрипом вращался старенький вентилятор. Одна стена была полностью задернута занавеской, остальные три, голые, выкрашенные в зеленоватый цвет, украшала единственная картина, изображавшая офицера в форме, увешанного наградами. На заваленном бумагами письменном столе стояло несколько телефонов. Сидевший за ним человек пристально смотрел на Малко, попыхивая сигаретой в мундштуке. Он был почти совсем лысый, с длинным оливкового цвета лицом и умными черными глазами. Перед ним было разложено все содержимое карманов Малко — деньги, документы, ключи от машины, кредитные карточки и револьвер Фелипе Манчаи.

По его знаку двое охранников ретировались, закрыв за собой дверь. Малко не представлял для хозяина кабинета никакой опасности: прикованный наручниками к трубе центрального отопления, он не мог отойти от стены больше, чем на десять сантиметров.

С тщательно рассчитанной медлительностью лысый человек поднялся и подошел к Малко, не выпуская изо рта сигареты.

— Говорите по-испански?

— Да, — кивнул Малко.

— Ну что, сеньор Линге, с подпольщиками знаемся?

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — с достоинством сказал Малко. — Меня похитили какие-то неизвестные. Я иностранец и...

У него вырвался отчаянный вопль — стоявший перед ним человек ткнул его сигаретой в грудь.

— Надо говорить «сеньор полковник», — наставительно произнес он, не повышая голоса. — Продолжайте.

Ярость душила Малко. Нечеловеческим усилием воли он заставил себя сдержаться: вступать в пререкания с таким типом было бесполезно и опасно.

— Сеньор полковник, — произнес он ледяным тоном, — мне кажется, речь идет о чудовищной ошибке ваших подчиненных. Я ученый, социолог, приехал в Перу для сбора материалов. Я не понимаю, почему меня задержали.

Ожог на груди болел невыносимо, но Малко, собравшись с силами, поведал всю свою «историю», обильно пересыпая ее научными терминами, и рассказал, как он познакомился на вечеринке с Моникой Перес и попросил ее стать его переводчиком и гидом. Облокотившись о стол, полковник слушал его с непроницаемым лицом. Когда Малко умолк, он кивнул и сказал, перейдя на «ты»:

— Ну, ну! Стало быть, ты не имеешь ничего общего с подпольщиками?

— Ничего, сеньор полковник.

Полковник снова одобрительно кивнул и сказал мягче:

— Это меняет дело. Знаешь, где ты находишься?

— Нет, сеньор полковник.

— В «Диркоте». Наша работа — бороться с террористами. Так что сам понимаешь...

  32