Особенно,... 
64 
Оставалась лишь одна надежда: тянуть как можно дольше, чтобы успеть демаскировать самого Тука.
Это в том случае, если он на самом деле был северовьетнамцем...
– У вас озабоченный вид.
Голос Тука заставил Ле Вьена вздрогнуть. Тук ожидал его на пороге своего кабинета, одетый в белую форму. Он впустил комиссара в кабинет и запер дверь. Они были одни. Тук предложил сигарету, от которой Ле Вьен отказался. Его мучила только одна мысль: что именно было известно Туку? У Ле Вьена было много хороших друзей в Камбодже, он мог бы при желании пробыть некоторое время...
Но если он зря подозревал Тука, тот никогда этого ему не простит.
– Я узнал от одного из информаторов, что многие, подозреваемые нами в симпатиях к Вьетконгу, соберутся сегодня вечером в одном из домов на берегу Ле-куанг, в Шолоне, – объяснил полковник Тук. – Нужно устроить им западню. Отправляйтесь с несколькими людьми и спрячьтесь в этом доме. Таким образом, вы сможете захватывать их по одному по мере того, как они будут туда приходить.
Комиссар пристально смотрел на своего собеседника. Но лицо Тука было совершенно непроницаемо.
– Где находится этот дом? – спросил комиссар.
– Один из моих людей проводит вас туда, – ответил Тук. – Он вас ждет у вашего кабинета. Желаю удачи! Я прикажу немного позднее, чтобы полиция окружила этот район, – добавил Тук, пожимая руку комиссару. – Будьте предельно осторожны!
Комиссар тоже пожал ему руку. Он понимал, что эта операция таила в себе смертельную ловушку, но у него не было никакой причины, чтобы отказаться от участия в ней. Тук смотрел на него добродушно. Так смотрит паук на запутавшуюся в паутине муху.
* * *
Ле Вьен вдохнул в себя воздух своего кабинета. Остальные ждали его снаружи. Так как он находился при исполнении служебных обязанностей, ему пришлось подписать два смертных приговора. Потом он тщательно проверил кольт 45-го калибра, сунул в карман три запасных обоймы и тихо вышел из кабинета. Трое остальных полицейских уже находились в джипе, окрашенном в зеленый и белый цвета. У двоих из них были автоматы, и Ле Вьен невольно спросил себя, которому из них приказано пристрелить его.
* * *
– Они здесь, – сказал полковник Тук.
Его палец указывал на лачугу с волнистой кровлей на берегу реки. С террасы, на которой они находились с Ричардом Цански и телохранителями вьетнамского полковника, хорошо были видны все детали. Строение было окружено пустырями и казалось запертым.
– Я приказал эвакуировать всех в окрестности, – пояснил полковник Тук, – потому что в операции будут участвовать американские вертолеты. Это замечательный пример координации наших действий. И это исключает риск убийства наших людей.
Ричард Цански с жаром согласился с ним. Шеф полиции, который беспокоится о безопасности своих людей, мог только нравиться ему. Это была полная противоположность действиям отвратительных вьетконговцев, которые бросали своих людей на рискованные акции, ничуть не беспокоясь о потерях.
– Сколько их там? – спросил Ричард Цански.
– Полдюжины. Все опасны. Они выслежены и находятся под наблюдением комиссара Ле Вьена. Это превосходный полицейский.
Малко навострил уши.
Настойчивость, с которой полковник Тук убеждал их присутствовать на столь обычной в общем-то операции, была беспокоящей. Не проходило недели, чтобы враги не стремились проникнуть в Сайгон, и если нужно будет каждый раз мобилизовывать шефа ЦРУ и специального советника, чтобы они присутствовали при их уничтожении, то...
– А где находится сейчас комиссар Ле Вьен? – спросил Малко.
Рука Тука указала на реку.
– Где-то там... Он вместе с несколькими моими людьми следит за вьетконговцами, чтобы они не могли скрыться.
Шум моторов заставил их поднять головы. Три вертолета низко пролетели, вооруженные пулеметами и ракетами. Вертолеты развернулись над домом и полетели в сторону реки.
И сразу же в воздухе зажглась ракета, освещая лачугу.
– Они сразу будут их атаковать? – воскликнул Малко. – Вы даже не попытаетесь захватить их живыми?
Он чувствовал какую-то фальшь во всей этой истории... Полковник улыбнулся грустной и доброй улыбкой, которая была полна сочувствия.
– Вы не знаете вьетконговцев. Они стреляют во все, что шевелится. Ведь те, кто находится там, пришли из Ханоя пешком, они не дадут себя живыми.
Ричард Цански с гордостью смотрел на смертоносные машины, кружащиеся в небе.
64 
