Последние отзывы

  41  

Малко ритмично шлепал и шлепал ногами, глядя прямо перед собой, стараясь не думать о белой глыбе «мерседеса» справа от себя, о своих мышцах. Казалось, будто дикие звери расползлись по всем уголкам его тела, пожирали его изнутри, исподтишка пощипывали и покусывали его. Сил ему придавала ненависть к подонку за рулем с плоским лицом, самодовольным и наглым, с куском железа вместо души. Тот включил радио и постукивал рукой в такт музыке по дверце, а Малко бежал.

Малко спрашивал себя, как он смог пройти свой крестный путь. Они проехали по длинной авеню Уинстона Черчилля почти до вокзала более двух километров. На каждом светофоре кортеж останавливался. И не для того, чтобы дать Малко отдохнуть. Нищим предоставлялась возможность продемонстрировать свою преданность военным. Малко чуть не вырвало, когда на него плюнул прокаженный, выражая этим жестом свой восторг от полученной милостыни. Прохожие были слишком далеко, и Малко не мог судить об их реакции.

В конце авеню Уинстона Черчилля они свернули влево, на Рас-Меконнен, шедшую вдоль Старого замка, закрытого после смерти негуса. Машин почти не было, и конвой поехал быстрее. Пока Малко не знал, как долго он сможет продержаться. Наконец добрались до авеню, ведущей на Дэбрэ-Зейт. Теперь он уже не сомневался в том, что его везут в Четвертую дивизию.

«Мерседес» замедлил ход, чтобы въехать в казарму. Малко сжал губы: оставалось несколько метров... Двор был запружен военными машинами. Конвой остановился возле большого здания. Малко потерял сознание, повалившись на крыло белого «мерседеса». Он подумал, что все кончено. Закрыл глаза, открыл рот и сосредоточил все силы на дыхании. Он почувствовал, что его отделили от «мерседеса», бесцеремонно потащили по земле.

Малко втащили в небольшую хижину в глубине двора. Каждый шаг причинял ему невыносимую боль. С потолка свисала яркая электрическая лампочка без абажура. Свет ослепил Малко.

Два солдата подтащили его и грубо толкнули в угол. Он рухнул на пол. Но теперь уже ничто не могло помешать ему сесть.

Думать о том, что его ожидает, Малко не хотел. Возможно, смерть, пытки. Главное – восстановить силы.

* * *

Дик Брюс вошел в кафетерий «Хилтона» спокойно, ничем не выказывая своего волнения. Этот шаг был крайне рискован, но у него не было выбора. На поиски бензина он потратил больше времени, чем предполагал. И когда подъехал к тому, что осталось от отеля «Итече», было шесть часов... Единственным человеком, который мог рассказать ему, что произошло, была Элси, связная ЭПРП. Элси работала официанткой каждый вечер, с шести часов. Увидев Дика, она пошла ему навстречу, невозмутимая, со своей неизменной прической и огромными серьгами. Кафетерий был практически пуст.

– Столик, мистер?

Она провела американца в отдельный кабинет в глубине зала, вручила меню и стала рассказывать, почти не шевеля губами.

– Они пришли в «Итече». Они выследили наших людей, которые пришли за вашим другом. Они увезли его в Четвертую дивизию. Кажется, он жив.

– Дайте мне, пожалуйста, взбитые яйца, – громко сказал Дик.

Он сидел неподвижно, запустив руки в бороду, оценивая серьезность положения, раздумывая о том, как выручить Малко. Еще никто не вышел живым из когтей сержанта Тачо.

Когда Элси принесла ему взбитые яйца. Дик остановил ее взглядом.

– Передайте Саре, что Малко сейчас единственный, кто знает, как отыскать золото. Пусть предпримет что-нибудь...

Элси машинально вытерла тряпкой столик.

– Но он в Четвертой дивизии, – повторила она. – Это невозможно.

– Передайте ей то, что я вам сказал. Иначе сержант Тачо может заставить его заговорить. Надо поторопиться. Вы же знаете, как сержант работает.

Официантка кивнула головой и молча вышла.

Дик Брюс принялся за еду безо всякого аппетита. Сделать что-то для Малко могла только Сара Массава. Во всяком случае, было два выхода: спасти его или ликвидировать.

Второе – чтобы он не заговорил под пытками. Жизнь одного из агентов ЦРУ значила гораздо меньше, чем свержение ВВАС. Ноль и бесконечная величина.

* * *

Сержант Тачо налил себе стакан местной водки – тей,выпил залпом, поднялся и встал напротив Малко. Тачо страдал нервным тиком: он то и дело дергал плечами, словно пытался сбросить невидимый груз. В черных глазах – жестокость и коварство. Щелкнул пальцами. Официальный переводчик мгновенно подскочил. Высокий мужчина с покатым лбом, безвольными чертами лица. Он избегал смотреть на Малко. Он чувствовал себя не в своей тарелке, беспрестанно сплетал и расплетал пальцы рук. Внимательно выслушав приказания Тачо, повернулся к Малко.

  41