Особенно,... 
9 
— Должно быть, — ответил он. На груди среди темных завитков в вырезе рубашки блеснул золотисто-медный кружок.
Мэгги вдруг осознала, что неотрывно смотрит на него, и она моргнула.
Ее неприятно насторожила холодность, с которой было произнесено имя Филипа Бригза, и она призвала на помощь все свое сценическое мастерство, чтобы обаятельно улыбнуться.
— Тогда вы, должно быть, знаете, что мы с Филипом собирались пожениться.
— Вот как? — сказал мистер Маккена с вежливым участием. — Уверен, это будет новостью для всего Сиднея.
Мэгги провела в море пять долгих недель, наконец, добралась до Брисбейна, а Филип попросту отказался встретить ее, на что она так рассчитывала. А тут еще и босс ее будущего мужа ни словом не поддержал ее, не ободрил. Возможно ли, что Филип не упоминал о своих планах жениться?
К горлу Мэгги подкатил комок, и она почти в отчаянии всматривалась в Брисбейн, пока «Виктория» разворачивалась в сторону Сиднея. Тэнси со своим ухажером прогуливались по палубе, а мистер Маккена остался возле Мэгги, глядя туда же, куда и она, перегнувшись через поручни своим огромным телом.
Стайка бело-серых птичек с прелестной розовой грудкой чудесным видением пронеслась на фоне сумеречного неба. Несмотря на свои сомнения Мэгги улыбнулась.
— Они называются галас, — сообщил мистер Маккена.
Мэгги не могла и не смотрела на своего незваного попутчика. Но если бы посмотрела, то увидела бы жалость в его сине-зеленых глазах, которая была бы для нее невыносима.
— Они очень милые, — сказала она, по-прежнему наблюдая за красивыми птицами, парившими высоко над водой. — Бежите от наводнения, мистер Маккена?
— Не совсем, — последовал хриплый и все же нежный ответ. — У меня дело в Сиднее.
Мэгги глубоко вздохнула и заставила себя посмотреть в эти невероятные глаза.
— Ведь Филип Бригз ждет меня в Сиднее, правда, мистер Маккена? — спросила она.
— Конечно, — вздохнул австралиец, натягивая шляпу на глаза.
Получив слабое утешение, Мэгги расправила плечи и, полная достоинства, зашагала по палубе в свою каюту.
Глава 2
Несмотря на свою грубую одежду Риви Маккена занял каюту первого класса. К этому обязывало его положение, но, кроме того, ему хотелось быть подальше от этой решительной коротышки-Янки со спутанными волосами цвета лунного света и глазами под цвет неба над Куинслендом. Проведя весь день под палящим солнцем на сахарных полях в «Семи Сестрах», своей плантации, расположенной выше по реке, Риви чувствовал сильную усталость и, швырнув шляпу, рухнул на просторную кровать, прикрученную к полу каюты. Сбросив сапоги, растянулся на атласном покрывале, улыбаясь про себя.
Лоретта. Он будет думать о Лоретте. Мысли о любовнице, несомненно, прогонят из головы неряшливую маленькую Янки. Одну за другой воспроизводил он в памяти черты Лоретты: темные блестящие волосы, нахальные карие глаза, кожу цвета слоновой кости, сладкие, как гранат, губы, грудь, которую иначе, как сочной, не назовешь…
Риви беспокойно вздохнул, заложив за голову сильные, огрубевшие руки. Образ Лоретты улетучивался подобно дыму, а на его месте возникало видение нахальной американской крошки. Как ее имя? Что она делает здесь, в Австралии, в семнадцати тысячах миль от дома? Отдалась ли она этой скотине Бригзу или судьба миловала ее?
Риви снова вздохнул. И что такого нашла она в этом лицемерном повесе?
Услышав стук в дверь каюты, Риви вскочил, почувствовав неловкость, словно его мысли звучали так громко, что их услышали все пассажиры. Что ему до того, спал ли Филип Бригз с этой девчонкой? Это не его дело, и, кроме того, у него есть Лоретта.
— Я насчет вашей ванны, мистер Маккена…
— Открыто, — раздраженно ответил Риви, свешивая ноги с койки и садясь.
Вошел стюард, неся блестящее медное корыто, а его помощники притащили огромные ведра горячей воды. Риви знал, что мыло и полотенце лежат в шкафчике на стене каюты. Он дал людям несколько монет в награду за старания и пробормотал, что они свободны. Когда дверь за ними закрылась, он разделся. Пропахшая дымом рубашка и брюки упали к ногам кровати. Риви вытащил из шкафчика большой кусок мыла, халат, несколько полотенец и шагнул в корыто. Вода была такой горячей, что ему пришлось затаить дыхание, но он без дальнейших колебаний погрузился в нее, наслаждаясь тем облегчением, которое это принесло его ноющим мышцам. Жаль, что он не мог растянуться во весь рост. Риви закрыл глаза, положив голову на край корыта, и пожалел, что не заказал себе еще и бренди. Тогда бы у него были те же удобства, что и дома, за исключением Лоретты.
9 
