58 
— Психоаналитик, — медленно повторил Ортега. — И о чем она будет с ним разговаривать?
— Она попытается выяснить, почему Себастьян хотел попасть в тюрьму.
— Он не хотел! — Ортега вскочил и драматически вскинул крупную руку. — Власти его засадили с помощью этого carbon, судебного следователя Кальдерона!
— Но Себастьян не сказал ни слова в свою защиту. Казалось, он рад наказанию. Почему, как вы думаете?
Ортега упер кулаки в свою обширную талию, набрал побольше воздуха, словно хотел закричать.
— Потому что, — вдруг очень тихо произнес актер, — он виновен… Вот в состоянии его рассудка на тот момент я сомневаюсь. Суд решил, что он вменяем, но я с этим не согласен.
— Это она и выяснит, — заверил Фалькон.
— Да что тут выяснять! — воскликнул Ортега. — У мальчика и без того хрупкая психика. Не хватало только, чтобы он вообще расхотел жить.
— Вам из тюрьмы сообщили, что такое возможно?
— Пока нет.
— Пабло, она очень хороший врач, она не может навредить пациенту, — уговаривал Фалькон. — Пока она поможет ему разобраться в себе, я проверю кое-какие подробности дела…
— Какие?
— Нужно обязательно поговорить с родителями похищенного мальчика, Маноло.
— Вы ничего не добьетесь. В их доме запрещено произносить имя Ортега. У отца был инсульт — он больше не может работать. Они распустили злобные слухи, так что весь район на меня ополчился. Поэтому я здесь, Хавьер… а не там.
— Я должен с ними поговорить, — с нажимом сказал Фалькон. — Именно на основании показаний Маноло суд назначил столь суровое наказание для Себастьяна.
— С чего он станет менять свои показания? — спросил Ортега.
— Вот это я и хочу выяснить: свои или кем-то внушенные.
— Не понимаю.
— Он совсем маленький. В таком возрасте делаешь, что говорят.
— Хавьер, вам что-то известно?
— Я знаю только, что хочу помочь.
— Как мне это не нравится! — не унимался Ортега. — Как бы не было еще хуже.
— Пабло, хуже я не сделаю.
— Опять ворошить прошлое… — сказал Ортега, вспоминая ужас, через который он прошел. Он начал зло, но затем смягчился: — Хавьер, можно я немного подумаю? Пресса только-только успокоилась. Не хочется, чтобы они снова на меня насели. Хорошо?
— Не волнуйтесь, Пабло. Не спешите.
В это время Ортега обратил внимание на фотографию, которую Хавьер положил на стол.
— Что-нибудь еще? — спросил он.
— Я запутался в ваших отношениях с Рафаэлем Вегой, — сказал Фалькон, листая свой блокнот. — Вы сказали: «Я его знаю. Он представился мне примерно через неделю после моего переезда». Это значит, что вы знали его до переезда сюда или познакомились с ним, только переехав в Санта-Клару?
Ортега смотрел на фотографию, лежавшую на столе перед Фальконом лицом вниз, как игрок в покер на карту, масть и достоинство которой он не прочь узнать.
— Я знал его раньше, — подтвердил он. — Видимо, нужно было сказать «представился заново». Мы встречались на вечеринке или где-то еще. Не могу вспомнить…
— Один раз, два, три?
— Не могу сказать с уверенностью. Я встречаю столько людей…
— Вы знали покойного мужа Консуэло Хименес? — спросил Фалькон.
— Да, да, Рауля. Должно быть, это он нас познакомил. Они занимались одним делом. Я ходил в ресторан в квартале Порвенир. Вот где это было!
— Я предполагал, что Вегу представил ваш брат.
— Ах, ну да. Теперь вспомнил. Конечно. Фалькон протянул Ортеге фотографию, наблюдая за выражением его лица.
— С кем вы здесь разговариваете? — помедлив, задал вопрос Фалькон.
— Кто его знает, — ответил Ортега. — Тот, кого не видно, мой брат. Узнаю его лысину. А этот парень… не знаю.
— Фотография сделана на приеме Рауля Хименеса.
— Это вряд ли поможет. Я был на десятках приемов, встречал сотни… Могу только сказать, что он не из моих коллег. Должно быть, занимается строительством.
— Рауль делил своих знакомых на знаменитостей и людей, полезных для дела, — заметил Фалькон. — Странно, что вас нет на его фотографиях знаменитостей.
— Рауль Хименес думал, что Лорка — сорт хереса. Он в жизни не был в театре. Он хотел бы считать себя другом Антонио Бандераса и Аны Росы Кинтаны — ну знаете, эта красотка — ведущая канала «Антенна», но это не так. Это все рекламный трюк. Я иногда помогал брату, появляясь на приемах. Я был знаком с Раулем, встречал Рафаэля, но другом не был.
58 
