125 
Крис Хайтауэр был товарным брокером со связями в небольшом городке в штате Род-Айленд. Он преподавал в воскресной школе и занимался с «трудными» подростками. Оказавшись в затруднительном положении после развода с женой, Хайтауэр решился на убийство своего друга Эрнеста Брэндела и его семьи. Он приобрел арбалет и направился к их дому. Спрятался в гараже и пустил стрелу в грудь Брэндела, когда тот вернулся домой. Брэндел попытался бежать и был ранен еще дважды. Ему удалось заползти во вторую машину, стоящую в гараже — «тойоту», и тут Хайтауэр обрушил арбалет ему на голову.
Хайтауэр забрал Эмили с занятий из центра Организации молодых христиан, заявив, что является другом семьи и ему можно доверить отвезти девочку домой, и предъявил водительские права Брэндела. Когда вечером вернулась Элис Брэндел, ее и Эмили отравили снотворным. Больше живыми Брэнделов никто не видел.
На следующий день Хайтауэр купил соляную кислоту, щетку и шланг, чтобы смыть кровь. Салон машины он обработал пищевой содой.
Шесть недель спустя женщина, гуляющая с собачкой, наткнулась на две неглубокие могилы. В одной оказались останки Эрнеста Брэндела. Во второй лежали Элис Брэндел, шея ее была обмотана шарфом, и Эмили, которую, по всей видимости, закопали живьем. В могиле нашли мешок из-под извести. В «тойоте», на которой ездил Хайтауэр, полиция обнаружила оторванный уголок от мешка, а также рецепт строительного раствора из извести и соляной кислоты.
Хайтауэра осудили и дали три пожизненных срока. С такими друзьями и враги не нужны!
7
ТЕО
Я прикинул: придет время, и я должен буду заботиться о брате.
Не поймите меня превратно. Я не такой ублюдок, что плюну на брата, когда мы вырастем и (я даже представить этого не могу) мамы не будет рядом. Что меня бесит, так это молчаливая уверенность в том, что, когда мама больше не сможет убирать за Джейкобом, — угадайте, чей придет черед?
Однажды во Всемирной паутине я прочел о женщине, живущей в Англии и имеющей слабоумного сына, — «матерого» слабоумного, не такого, как Джейкоб, а из тех, кто не в состоянии сам почистить зубы или сходить по нужде в туалет. (Скажу откровенно: если Джейкоб однажды проснется и ему понадобятся подгузники для взрослых, мне плевать, будь я хоть последний человек на земле — я их менять не буду!) Как бы там ни было, у женщины была эмфизема, она медленно умирала, и настал момент, когда она сама едва могла сидеть в инвалидной коляске, не говоря уже о том, чтобы выводить сына на прогулку. Рядом помещалось фото: она с сыном. Хотя я ожидал увидеть своего сверстника, Ронни оказалось за пятьдесят. У него была густая борода, а из-под футболки «Могучие рейнджеры» выпячивается огромный живот. Он улыбался широкой идиотской улыбкой и обнимал мать, сидящую в инвалидной коляске со вставленными в нос трубочками.
Я не мог отвести глаз от Ронни. Как будто внезапно понял, что со временем я женюсь, создам семью и в моем доме будет полно детишек, а Джейкоб, скорее всего, так и будет смотреть своих дурацких «Блюстителей порядка» и есть по средам желтую пищу. Мама и доктор Мун (психиатр Джейкоба) всегда говорят об этом абстрактно, как о доказательствах того, что профилактические прививки каким-то образом связаны с аутизмом. И почему аутизм относительно новое явление («Если аутизм существовал всегда, то где же все аутичные дети, которые выросли и стали взрослыми аутистами? Потому что — поверьте мне — даже если бы им в детстве поставили другой диагноз, сейчас мы бы поняли, кто они такие».) Но до той секунды я не связывал это с тем, что однажды Джейкоб превратится в одного из таких взрослых аутистов. Конечно, возможно, что ему повезет и он получит работу, как все эти «аспергеры» из Силиконовой долины, но когда с ним случится приступ и он начнет крушить перегородки на вышеупомянутой работе, — догадайтесь, кому они позвонят?
Ронни как не повзрослел, так уже никогда и не повзрослеет, именно поэтому о его матери появилась статья в газете «Гардиан»: она разместила объявление с просьбой после ее смерти забрать Ронни в семью и относиться к нему, как к собственному ребенку. Она утверждала, что он милый мальчик, несмотря на то что до сих пор писает в постель.
«Желаю чертовой удачи!» — подумал я. Кто добровольно взвалит на себя чужого идиота? Интересно, кто ответит на просьбу матери Ронни? Скорее всего, такие как мать Тереза. Или те семьи, чьи фотографии постоянно печатают на последних страницах журнала «Пипл», — которые усыновили двадцать детей с особыми потребностями и каким-то образом им удалось создать подобие семьи. Или хуже того, какой-нибудь одинокий старый извращенец, который думает, что такой, как Ронни не поймет, если его иногда полапать. Мать Ронни утверждала, что групповой дом тоже не выход, поскольку он никогда не жил в подобных условиях и уже не сможет к ним адаптироваться. Единственное ее желание — найти человека, который смог бы полюбить ее сына, как она сама.
125 
