В детстве я, случалось, жутко скучала по маме. Когда на праздничный школьный концерт ко всем ребятам приходили оба родителя. Когда у меня начались первые месячные и мы с папой сидели на краешке ванны и вместе читали инструкцию на пачке тампонов. Когда я впервые поцеловала Эрика и почувствовала, что готова выпрыгнуть из собственного тела.
Или, к примеру, сейчас.
Фиц обнимает меня.
— Ты ничего не потеряла, — ласково говорит он. — Большинство родителей, вместе взятые, не сравнятся с твоим отцом.
— Я знаю, — отвечаю я, однако не свожу глаз с Холли Гардинер и ее мамы, которые возвращаются к машине, взявшись за руки. Они напоминают мне два драгоценных камня на тонкой нитке, которая в любой момент может порваться.
Вечером мы с Гретой становимся героинями всех новостей. В захолустном Нью-Гэмпшире по телевизору не показывают бандитских перестрелок, убийств и маньяков-насильников. Вместо этого на экране тушат пожары в сараях, или разрезают ленточки в новых больницах, или чествуют местечковых героев вроде меня.
Мы с отцом готовим в кухне ужин.
— Что случилось с Софи? — нахмурившись, спрашиваю я. Выглянув в гостиную, я вижу ее унылый, безвольный силуэт на ковре.
— Она просто устала, — объясняет папа.
Иногда, когда я забираю Софи из садика, она может вздремнуть часок-другой, но сегодня, пока я искала Холли, отцу пришлось взять ее к себе в дом престарелых. И все-таки что-то случилось. Когда я вернулась, она не встретила меня у порога с ворохом последних известий: кто выше всех прыгнул на перемене, какую книжку им читала миссис Изли и что у них было на полдник. Неужели морковка и сыр третий день подряд?
— Ты померял температуру? — спрашиваю я.
— А что, ты купила мне новую? — ухмыляется он. Я бессильно закатываю глаза. — Поверь: как только мы подадим десерт, она мигом придет в норму. У детей постоянно меняется настроение.
В свои неполные шестьдесят отец по-прежнему красив; он, кажется, вообще не зависит от возраста, и его черные, с проседью волосы и тело бегуна никогда не претерпят никаких изменений. Хотя на такого мужчину, как Эндрю Хопкинс, женщины вешаются гроздьями, на свидания он ходит нечасто и повторно так и не женился. Он раньше часто говорил, что главное в жизни мальчика — найти свою девочку, а ему повезло встретить свою в родильном отделении больницы.
Он подходит к плите и заливает растолченные помидоры пивом — одна из многих хитростей, которым его обучили в доме престарелых. Как ни странно, это срабатывает. Тот же старик, правда, советовал ему обвязывать горло Софи черным шнуром во избежание крупа, а ушную боль лечить ваткой, смоченной в оливковом масле и посыпанной перцем.
— Когда уже Эрик вернется? — спрашивает отец. — Мне надоело готовить.
Он должен был быть дома еще полчаса назад, но не предупредил, что задержится, и мобильный почему-то не берет. Я не знаю, где он, но могу представить. В баре «Мерфи» на Мейн-стрит. «У Кэллахана» на Норт-парк. Или, скажем, в придорожной канаве.
В кухню входит Софи.
— Привет! — говорю я, и волнение за Эрика тает в лучах нашего маленького солнца. — Хочешь помочь нам?
Я протягиваю ей тарелку спаржи: она любит ломать стебли и слушать, как они хрустят.
Пожав плечами, она садится спиной к холодильнику.
— Как дела в школе? — задаю я наводящий вопрос.
Личико ее тотчас темнеет, как небо в июльскую грозу — быстро и густо. В следующий миг она поднимает глаза.
— У Дженники бородавки, — объявляет Софи.
— Какая досада! — отвечаю я, попутно пытаясь вспомнить, кто такая Дженника: та, у которой белоснежные косички, или та, чей папа держит кофейню в городе.
— Я тоже хочу бородавки.
— Вот уж не думаю.
В окне мелькают фары проносящейся мимо машины. Глядя на Софи, я пытаюсь вспомнить, заразны ли бородавки или это лишь миф.
— Но они зеленые! — хнычет Софи. — И очень мягкие! И у каждой есть нашивка с именем.
Судя по всему, производители мягких игрушек «Бини Бэйби» не придумали для своей новой коллекции названия поблагозвучней.
— Может, на день рождения…
— Ты и об этом забудешь! — укоряет меня Софи и, сорвавшись, убегает к себе в комнату.
И тут я вдруг замечаю красный кружок на календаре: родительское чаепитие в детском саду было назначено на час дня. В это время я как раз карабкалась на гору в поисках Холли Гардинер.