Последние отзывы

  8  

— Как ты думаешь, он сказал правду? — спросил я.

Она на мгновение встретилась со мной взглядом, будто хотела разглядеть там ответ, а потом пожала плечами:

— Не знаю. Скорее всего выдумал.

— А мы хоть что-нибудь знаем о его родителях?

— Нет, времени не было выяснять… Да нам и нужно просто-напросто доставить его в Хаукендален, разве нет?

— Да, но…

— Вечно ты хочешь копнуть поглубже, Варг, — мягко улыбнулась она.

— Такой вот я любопытный. К тому же… мне кажется, я уже с ним встречался.

— С Яном-малышом?

— Да. — И я рассказал ей о том, что произошло в июле 1970-го.

— В этом нам точно надо разобраться, — сказала Сесилия, когда я закончил. — Тут я с тобой согласна.

И она снова принялась рассеянно листать журнал. Я понял, что ей нужно поразмыслить обо всем этом, и принялся рассматривать картины, висевшие на стене. Вернее, фотографии: старые снимки Бергена, в основном района Воген, но были еще несколько изображений Мюребрюггена и Площади. Фотоаппараты тех лет не могли четко передавать движущиеся предметы, поэтому прохожие на этих снимках получились смазанными, с размытыми силуэтами — точь-в-точь привидения. Над гаванью виднелся лес мачт: в тот день там было тесно от яхт, а по набережной сновали посыльные и грузчики с мешками и бочками на плечах. Другой город, другое время и совсем другие проблемы.

Прошел почти час, прежде чем дверь в кабинет снова отворилась. Марианна Стуретведт осторожно вывела Яна-малыша в приемную. Она посмотрела на нас поверх его головы и покачала головой.

— Ян-малыш не хочет сегодня с нами беседовать, — сказала она дружелюбно, похлопывая его по плечу. — Дадим ему отдохнуть. Думаю, что больше всего ему сейчас нужно съесть сладкую плюшку и выпить чашку горячего шоколада.

Я кивнул и спросил:

— Можно от вас позвонить?

Она показала на кабинет:

— Пожалуйста.

Я вошел туда. Красивый письменный стол был аккуратно прибран, никаких записей, если она и делала их в ходе беседы с Яном-малышом, не было видно. Я полистал свою записную книжку и набрал номер Хаукендаленского детского центра, куда я в большинстве случаев и отправлял детишек, обнаруженных при подобных обстоятельствах.

Трубку снял сам заведующий — наш коллега Ханс Ховик. Я обрисовал ситуацию и сказал, что мы выезжаем. Он пообещал организовать к нашему приезду горячий обед для мальчика.

Я не упустил возможности заглянуть в телефонный справочник Марианны.

Имя Свейн Скарнес стояло без указания профессии. Его супруги Вибекке вообще не было. Зато рядом я нашел рекламу «Скарнес Импорт». Фирма была зарегистрирована по адресу их жилого дома, телефон — их домашний, около которого значилось: «Свейн Скарнес, генеральный менеджер». Что он там импортировал — оставалось неясным.

Я снова вышел в приемную. Марианна Стуретведт и Сесилия тихо говорили о чем-то, стоя у окна. Ян-малыш стоял неподалеку от них с прежним отсутствующим выражением лица. Я вошел и сразу встретился с ним взглядом. На мгновение мне показалось, что он хочет что-то сказать. Я ободряюще улыбнулся и кивнул ему, но он так и не произнес ни звука.

— Ты голодный? — обратился я к нему.

Он еле заметно кивнул.

— Поехали снова на машине?

Он кивнул энергичней.

— Я переговорил с человеком по имени Ханс. Он сказал, что, когда мы к нему приедем, он приготовит нам поесть, — повысил я голос, привлекая внимание обеих женщин.

— Я и сама не отказалась бы от бутербродика, — отозвалась Сесилия.

Марианна Стуретведт сказала, что будет ждать Яна-малыша, чтобы поговорить с ним, но только, как она выразилась, «когда у него самого будет такое желание». Мы поблагодарили, попрощались и отправились к автомобилю, который я припарковал на той стороне набережной, прямо напротив подъезда.

Вскоре после этого мы пристроились к хвосту длиннющей пробки на шоссе в сторону Осане, которой никак не могли избежать. Древняя, как мир, охота к перемене мест, бурлящая в крови у любого человека, — вот так, наверное, объяснили бы эту пробку антропологи.

Во время поездки мы были ну просто как одна семья, причем самая обыкновенная: никто из нас не проронил ни слова. Самому мне было о чем подумать. И еще я все пытался вспомнить (впрочем, тщетно) фамилию настоящей матери Яна-малыша. Его фамилию.

5

Хаукендаленский детский центр располагался в закоулках петляющей между скал улицы Хестхаугвеген, на высоком кряже прямо напротив Мюрдальского леса и Гейтанюккен — одной из гор, отделяющих Осане от моря. Этот район, который когда-то считался настоящим захолустьем, был в 1972 году при слиянии коммун присоединен к городу. Сегодня он был застроен коттеджными поселками, многоэтажками, здесь открылись торговые центры, работали школы. Окраины безудержно разрастались, а предложение расширить дорогу было признано местным управлением экономически невыгодным, и вместо этого решили строить шоссе. А пока эти планы оставались планами, мы тащились в пробке со скоростью пешехода: сначала вверх до конца Осавеген, а потом, все так же медленно, до съезда на Тертнес, так что, пока мы добрались до Хаукендален, Ханс Ховик уже несколько раз подогревал нам обед.

  8