118 
Просто физически чувствовалось, как отроков отпускает напряжение. Временно, конечно — приближающиеся всадники не мишени на стрельбище, но хотя бы первый залп ребята должны сделать спокойно.
— Как только они доедут до красных лент, до них останется сотня шагов. Они выше нас, поэтому целить на два пальца выше. На ста шагах доспех можем не пробить, поэтому бить будем в коней. Целится в голову всадника, тогда попадете в коня. После первого выстрела, пока они доскачут, мы успеем зарядить еще два раза. Всего выходит почти шестьдесят выстрелов, а их только двадцать два. Перебьем всех!
«Хрен, конечно, второй раз зарядить успеем, но пусть думают, что успеем. В конце-то концов, после второго залпа, Егор со своими подключиться должен…»
Всадники приблизились к «красной линии», теперь стало видно, что в доспехах только первый ряд — всего девять человек. Начинают наклоняться вперед копья, но слитности в движениях нет — сборный отряд. Еще слабо, но уже начинают доноситься крики, которыми они то ли пугают противника, то ли подбадривают себя.
— Вдох, выдох! Рука тверда, видим только голову всадника, ничего кругом нет! Вдох, выдох! С Богом! Первый десяток! Бей!!!
Четыре коня полетели кувырком, а один всадник скособочился в седле и выронил копье.
Второй десяток! Бей!!!
У второго десятка вышло хуже — только три попадания, но от первого ряда остался только один всадник. Журавлевцы из второго ряда явно растерялись — кто-то попытался придержать коня, кто-то свернуть в сторону. Срой на глазах разваливался.
— Хорошо! Для ста шагов, очень хорошо! Сейчас поближе подъедут… готовы?
— Справа по одному! Бей!!!
Получилось что-то вроде автоматной очереди на двадцать патронов, только частота выстрелов поменьше. Но ни одной автоматной очередью на две трети магазина, не положить сразу десять человек, а опричники положили! Оставшихся четверых буквально смели налетевшие сбоку ратники Егора. Десятник второго десятка, не отнимешь, был настоящим «профи» — так угадать по времени! Отроки еще не сделали второго выстрела, а он уже разогнал свою пятерку в галоп и ударил как раз в тот момент, когда на левом фланге щелкнул последний самострел.
— Молодцы! Прекрасно стреля…
— Пешцы!!!
Мишка торопливо обернулся и увидел, что пешие журавлевцы вышли из ворот Яруги и, сломав строй, бегут к отрокам. Вернее, бежали. Видимо, по предварительному уговору, они начали атаку одновременно с конниками, но для того, чтобы пробежать около трехсот метров с тяжелым щитом, рогатиной и в долгополом стеганом доспехе, нужно минуты полторы-две, а то и больше. Не успели, а увидев почти мгновенное уничтожение конного отряда, в растерянности остановились.
И тут Мишка убедился, что выражение: «В средние века на полях сражений царила рыцарская конница» — не измышления кабинетных теоретиков, а истинная правда. Покончив с конными, ратники Егора принялись за пеших.
Те, кто пытался сопротивляться, умирали, те, кто пытался бежать, тоже умирали. И те и другие — быстро и неотвратимо. Не спасали ни здоровенные щиты, ни выставленные навстречу всадникам рогатины. Копья уже сломаны или оставлены в телах врагов, в ход пошли мечи. Ратники, не обращая внимания на одиночек, кидаются туда, где несколько пеших, собравшись вместе пытаются образовать хоть какое-то подобие строя и отойти в Яруге в порядке. Полегла под мечами одна такая группа, вторая… все — пехота превратилась в охваченную паникой толпу.
Мишка почувствовал толчок в плечо, оглянулся — стоящий позади Немой указал сначала на бегущих журавлевцев, потом на коней отроков.
— Стража, по коням!!! Степан, заходи справа! Первый десяток, за мной! Окружай, не давай в весь уйти! В кнуты их!!!
Впереди спина бегущего пешца, бросившего щит и рогатину, пытающегося на ходу скинуть с себя стеганку. Железное жало кнута вспарывает стеганый доспех на спине, до тела, кажется, не достает, но журавлевец падает. Трое успевают сдвинуть щиты и выставить лезвия рогатин. Бросок коня в сторону, щелчок кнута — жало проскакивает между железными полосами на шапке ближнего пешца и пробивает кожаную основу. Мужик вскрикивает, но что с ним происходит потом, неизвестно — конь проносит мимо. Ворота Яруги — в конце улицы спины убегающих, гнаться нет смысла, разворот, удар кнута прямо в лицо набегающему пешцу. И… все! Одни пешцы лежат — живые, мертвые или раненые — другие еще куда-то бегут, но бежать некуда, третьи сидят на земле, бросив оружие и закрыв руками головы.
118 
