Особенно,... 
97 
…встретился взглядом все с тем же жрецом майя.
— Ты не настоящий.
Слушай свое сердце, Пьер. Я — та алчность, что горит во всех осколках единой души. Я был в тебе до того, как ты осознал себя.
— Это безумие. Я иду спать.
Дурак! Я здесь, чтобы предупредить тебя, пока он снова не уничтожил твое наследие.
— О ком ты говоришь? Кто он?
Сын твоего врага. Человек, который украл твою женщину и твое наследие.
— Ты про Юлиуса?
Если бы ты остался с женщиной Хун-Ахпу, как я предполагал, ты стал бы отцом вождей. А ты позволил врагу обокрасть тебя. И затем пригласил в свой лагерь. Теперь его сын уничтожит тебя и тот общий сосуд, который мы делим.
— Майкл Гэбриэл? Он ничто. Как он может меня уничтожить?
В день, когда убьешь его отца, убедись, что сын не окажется рядом. Помни мое предупреждение, Пьер. Я Вукуб-Какиш, и наша общая судьба стоит сейчас на кону.
«Маджестик-12» (S-66)
Подземный бункер
15 миль к югу от базы ВВС
в Грум-Лейк (Зона 51)
К северу от Лас-Вегаса, Невада
Вертолет снижался так быстро, что Марвина Тепермана затошнило.
Джозеф Рэндольф взглянул на низенького канадца с тонкими усиками и отвратительно сердечной улыбкой.
— Что-то не так, Теперман? Племянник говорил мне, что вы немало поработали в поле.
Экзобиолог выдохнул, когда вертолет замер на площадке.
— Не люблю летать. Слабый желудок.
— Как давно вы знакомы с Пьером?
— Меня приписали к ООН с января, так что около восьми месяцев. Я так понял, ваш племянник уходит работать в Пентагон?
— Именно поэтому вы здесь. Читали досье Гэбриэла?
— Да. Впечатляет.
— Я ему не доверяю. И Пьер тоже. С тех пор как он заменил нашего телепата.
Мужчины вышли из вертолета и забрались в военный джип. Рэндольф вдавил до упора педаль газа, и машина понеслась по свежему асфальтовому покрытию к замаскированным бункерам.
Марвин держался за раму сиденья и ждал остановки, чтобы продолжить беседу.
— Сэр, но по вашим же докладам выходит, что объем получаемой информации увеличился в десять раз с тех пор, как проектом занялся Гэбриэл. Почему же…
— Не путай суматоху с достижениями, Теперман. Мы здесь собрались не заниматься психоанализом этих тварей, а открывать и воспроизводить их технологии.
Рэндольф остановился, чтобы вставить ключ и ввести код доступа, затем шагнул к сканеру сетчатки.
— Пьер сказал мне, что тебя тренировали как телепата. Насколько ты хорош? Давай я подумаю о чем-то, о неодушевленном предмете. Можешь сказать, о каком?
— Это работает немного не так. Телепатия — это нечто вроде ритма.
— Но если Гэбриэл скрывает от нас информацию, ты ведь сможешь об этом узнать? Наш последний телепат, прежде чем повеситься, говорил, что в чтении мыслей большую роль играют эмоции.
— Да… подождите, вы сказали — повесился?
— К делу не относится. Повздорил с подружкой или еще что. Ну что, идешь?
* * *
Вымывшись и надев медицинский халат и сандалии, Марвин прошел за Джозефом в комнату для контактов. Экзобиолог уже просматривал видеозаписи допросов пленного инопланетянина серого цвета с огромными черными глазами, но, оказавшись от него так близко, все равно нервничал.
Юлиус Гэбриэл поднял на вошедших усталые глаза. Археологу было едва за шестьдесят, но выглядел он гораздо старше. Темные волосы заметно поседели и поредели, фигура стала сгорбленной, как у инопланетянина. Для экзобиолога эти двое казались почти что родственниками, пусть и очень дальними.
— Юлиус, это доктор Марвин Теперман, экзобиолог, о котором я тебе говорил.
Юлиус снова уставился на список вопросов на своем мониторе.
— Скажите, доктор Теперман, экзобиология ведь изучает внеземные формы жизни?
— Да.
— И как же вы стали экспертом в подобной сфере? На хобби-курсах Университета Торонто? Или видели НЛО в детстве?
— Нет, но…
— Кажется, я понял. Вы фанат Стивена Спилберга и всегда скучали по анальным зондам?
Марвин посмотрел на Рэндольфа.
— Не ссорьтесь.
Директор вышел.
Юлиус указал на свободный пульт.
— Садись, молчи и ничего не трогай.
Марвин сел.
— Компьютер, убрать освещение на 40 процентов. Поставить третий концерт Гэбриэла, сорок децибел. Продолжаем интервью серии тридцать семь.
97 
