Особенно,... 
53 
Первым появился охранник с огромным черным зонтом. Он подошел к задней дверце лимузина и замер там в ожидании, раскрыв над головой зонт. Затем возник другой человек, скрывающийся под шляпой, и тоже раскрыл огромный зонт. Он расположился возле выхода. Прошла целая минута, в течение которой ничего больше не происходило. Со стороны это напоминало массовку, ожидавшую момента, когда можно будет поочередно ворваться в музыкальное действо «Американцы в Париже танцуют под дождем». Увы, звезда этого шоу сама не плясала. Малость староват, хотя отнюдь не инвалид: для человека, который всего пятнадцать минут назад не мог толком ответить на рукопожатие, ходил он довольно прытко. Одет он был в элегантное черное пальто с поясом и поднятым воротником, на голове не менее элегантная фетровая шляпа. И тридцати секунд не заняло у него путешествие от дверей офиса до машины. Причем держатели зонтов защищали босса так усердно, что ни одна дождевая капля на него не упала. Кроме того, в течение этого времени никто не входил в здание и не выходил из него. Было такое впечатление, что весь персонал трепетно приник к оконным стеклам, провожая своего господина взглядами и желая ему доброго пути. Но миссис Дэнверс, вне всякого сомнения, даже в такие минуты призывает всех вернуться на свои рабочие места.
Дверь лимузина захлопнулась, оставив охранника стоять под дождем. Шоу закончилось. Я была так основательно увлечена сим зрелищем, что чуть не пропустила следующий акт. Таксист, все это время сидевший как загипнотизированный, только теперь, когда лимузин бесшумно отъехал, очнулся и, обернувшись, спросил:
—Так куда, вы сказали, мы едем?
Вы, надеюсь, поймете меня, если я сознаюсь, что ощутила некоторую дрожь профессионального наслаждения, услышав собственную реплику:
— Я передумала. Едем за той машиной.
И мы тотчас тронулись и поехали, хотя таксист вполне мог заявить, что ни каскадером, ни автогонщиком не является, или поинтересоваться цветом денег, которыми я собираюсь расплачиваться за его мастерство и умение маневрировать на большой скорости. Этот— нет! Этот взял с места в карьер. Я по опыту знаю, что любой водитель такси — это как первое свидание — или оправдывает ваши надежды, или оказывается настоящим бедствием. Однако после вчерашнего вечера я заслужила романтическую разрядку. Он стрельнул в меня быстрым взглядом и с небрежностью бывалого профессионала спросил:
— Мы как? Демонстративно? Или будем держать дистанцию?
— Держите дистанцию, — сказала я, тоже пытаясь выглядеть так, будто для меня погоня и преследование— дело чуть ли не каждодневное. — Вижу, вам такое не впервой.
Он бросил на меня взгляд, какой французы приберегают для безногих лягушек, налипших на колеса и грозящих пустить машину юзом.
Первые десять минут или около того все шло так, как это показывают в боевиках. Столь огромный и блистающий лимузин потерять из виду не так уж просто, тем более что в индустриальной зоне движение было умеренное. Мой лихой водила, который, очевидно, смотрел те же фильмы, что и я, закурил сигарету и расслабленно откинулся на спинку сиденья, без усилия держа дистанцию. Но промзона Руасси скоро кончилась. Левая сторона предлагала возвратиться в Париж, правая же — манила указателем дальнейшего маршрута и выходом на автостраду. Лимузин шел по правой стороне, а потому скоро свернул на трассу и стал набирать свою настоящую скорость.
Автострада сразу покажет, кто здесь рядовой автолюбитель, а кто профессионал, если не сказать — гонщик. Лимузин сразу выехал на скоростную полосу и пошел себе, ни на кого не оглядываясь. Расстояние между нами начало увеличиваться. Уж сколько времени прошло, а я до сих пор помню, как стали увлажняться мои ладони. Таксист двинул в середину трассы, приспустил стекло, выкинул окурок, после чего сосредоточился на дороге, и тело его теперь было напряжено. Первые десять минут мне казалось, что мы вот-вот их потеряем. Но небольшая машина имела сильный мотор, и дистанция между нами постепенно начала сокращаться. Я со смутным удивлением подумала об ограничении скорости и о том, как отнесся бы важный бизнесмен, вроде Бельмона, к попытке постового указать ему на нарушение правил дорожного движения. И вообще, почему он так гонит? Ведь он же не знает, что его преследуют. Дистанция между нами выдерживалась постоянная, и шикарный зад лимузина мы своими фарами отнюдь не озаряли. Ландшафты французских предместий, проносившиеся мимо, ничем не отличались от всяких других ландшафтов, мелькающих за окнами машины, мчащейся на большой скорости. Я испытывала сильное возбуждение от погони и от того, что ситуация все больше напоминала кинобоевик. Так мы гнали еще некоторое время, и когда миновали поворот к аэропорту Шарля де Голля, я впервые подумала о материальном обеспечении затеянной мною авантюры.
53 
