13 
Она окинула Неверову слегка ревнивым взглядом. Та приложила руку к груди и плаксивым голосом протянула:
– Ума не приложу, почему они ко мне цепляются…
Копна темно-рыжих волос рассыпалась по ее плечам. Волосы выглядели не просто ухоженными – заласканными.
– Вы очень красивая, – будто бы с неохотой призналась Лиза. – И прическа, и фигура, и ноги.
– Вот-вот, – встрепенулась Неверова. – Этот тип начал именно с ног.
– Да что вы?
– Говорит, ваши ножки привели меня в трепет. Если бы я встретил вас неделей раньше, я бы обязательно уговорил вас позировать для рекламного снимка.
– Нахал! – Лиза шумно выдохнула. – А для какого рекламного снимка?
– Не то чулок, не то колготок. Знаете, он минут пять бегал вокруг меня, цокая языком и потирая руки. Сущий болван!
«Что же ты раньше об этом не рассказывала, Нина-дубина?» – раздраженно подумала Лиза, а вслух воскликнула:
– Послушайте! А ведь он может быть рекламным фотографом!
Неверова завела глаза вверх и, секунды две поразмышляв, медленно кивнула:
– Да… Пожалуй, может.
И, тут же воодушевившись, повысила голос:
– Да это просто чудо что за мысль! Он действительно говорил про колготки. А я – то даже внимания не обратила на его трескотню – идеальная лодыжка, хороший подъем…
– Считайте, что ваше дело сдвинулось с мертвой точки, – уверенно сказала Лиза. – В Москве не так много рекламных фотографов, как это может показаться несведущему человеку.
– Вы думаете, мы его наконец найдем? – со сладким трепетом в голосе спросила Неверова. – И милиция от меня отвяжется? Если бы вы знали, в каком ужасе я живу! У них нет против меня прямых улик, но и подозреваемых, кроме меня, тоже нет! Я так устала от допросов, от подозрений! Тогда как единственная моя провинность состоит в том, что муж оставил мне все свои деньги и недвижимость. Хотя это так естественно! Ведь мы обожали друг друга.
«Особенно ты его», – с иронией подумала Лиза. Сухарев выяснил, что муж Неверовой был ревнив, как Отелло, и заставлял красавицу-жену отчитываться о каждом своем шаге, который она совершала без его присмотра.
– Как же это я не вспомнила раньше про эти дурацкие колготки? – спрашивала себя Нина Николаевна, кусая губы. Было заметно, что ей действительно не терпелось сбросить с себя груз подозрений. – И что мы теперь будем делать?
– Вы будете ждать, а мы – искать дальше.
Лиза, скрывая внутреннее ликование, вышла из кабинета. Неверова выпорхнула вслед за ней. Артем Сухарев с ироничной улыбкой на лице повернулся на вращающемся стуле и уставился на женщин. Глаза его за толстыми линзами очков казались нарисованными.
– Нина Николаевна кое-что вспомнила, Артем, – по-деловому сообщила Лиза. – Мужчина, с которым она встретилась по дороге в город, скорее всего рекламный фотограф. Судя по всему, не так давно он делал снимки для фирмы, рекламирующей колготки.
Надо отдать должное Сухареву – он тут же заглотил наживку, совершенно забыв о том, что какая-то почти что приблудная секретарша обошла его на повороте.
– Лиза, вы – гений, – тихо сказал Ратников, глядя в серые глаза девушки.
Помялся немного и отошел. Обычно он легко рождал комплименты, умел и любил произносить их вслух, но со своей новой помощницей не то чтобы тушевался, а просто как-то не мог нащупать верный тон. Поэтому ограничивался сдержанными одобрительными репликами. Вот как сейчас. Лиза хранила серьезность, хотя ей было до безобразия приятно, что все получилось. Все получилось, как она и думала! Черт возьми, женская интуиция – это все-таки сила.
* * *
С самого утра Вадим мучился головной болью. Выпил-то вчера совсем немного – пару бокалов шампанского. И вот на тебе – голову словно в тисках сжимает. Почему так бывает? Только намылишься радоваться жизни, соберешься прочувствовать что-нибудь хорошее – и тут какая-нибудь мелкая гадость все тебе испортит.
Хорошим событием Вадим считал разрыв с Ольгой. Он все-таки сказал ей! Сколько недель готовился к решающему разговору, сколько репетировал, сколько ночей провел без сна! И все-таки сказал. «Надо было давно сознаться, что я не люблю ее. А все жалость. Глупая, надо сказать, жалость. Несостоявшийся роман отнимает сил гораздо больше, чем жаркий и страстный. У обоих. Ольга тоже не казалась особенно счастливой все то время, пока мы были вместе. Смешно надеяться, что штамп в паспорте вдруг в одно мгновение превратил бы ее из мороженой креветки в страстную женщину».
13 
