Особенно,... 
125 
Когда заканчивался его первый учебный год, прогремела жуткая история о «семействе» Мэнсона, которое в конце концов арестовали за убийство Шерон Тейт, бизнесмена Лено Ла-Бьянки и остальных. Теперь, конечно, все это перешло в учебники истории, но тогда в газетах и по телевизору день за днем разворачивались все новые подробности, и это оказало огромное влияние на общество, не в последнюю очередь потому, что «семья» Мэнсона чем-то напоминала коммуну хиппи, цитировала битлов и провозглашала революционные лозунги. Были еще девушки, «любовные рабыни» Мэнсона, со странными именами: Патриция Кренвинкель, Скрипучая Фромм, Лесли ван Гутен. Судя по их нарядам и прическам, они вполне могли бы жить в Ноттингхилле. Обошедший все газеты и экраны мира снимок бородатого Мэнсона, глядящего в объектив, порождал у Бэнкса почти столько же кошмаров, сколько сладких и влажных снов дарила ему фотография сидящей на стуле обнаженной Кристины Килер, знаменитой тогдашней фотомодели.
В конце шестьдесят девятого был и знаменитый бесплатный рок-концерт в Алтамонте, вспомнил Бэнкс, где во время выступления «Стоунз» кто-то из байкеров — «ангелов ада» — кого-то зарезал. Другие события тех лет вспоминались смутно: полицейский налет на Пикадилли с целью изгнания самовольно вселившихся жильцов; волнения в Северной Ирландии; рассказы о женщинах и детях, убитых американскими солдатами в деревеньке Ми-Лай во Вьетнаме; агрессивные антивоенные демонстрации; четверо студентов, застреленных американской национальной гвардией в городе Кент, в Огайо.
Конечно, он судит об этом уже задним числом, но на его, Бэнкса, взгляд, именно тогда все как-то начало поворачиваться к худшему, мир будто разваливался на части. Возможно, так было и раньше, просто он очутился в то время в самой гуще событий. Останься он в Питерборо, он вряд ли уловил бы перемену политического климата. Не исключено, что у него и сложилась бы карьера в бизнесе, если б он не ухватился за самый хвост шестидесятых — там, в Ноттингхилле. Так или иначе, к концу первого года обучения в колледже он утратил всякий интерес к расчетам издержек производства, психологии в сфере промышленности и коммерческому законодательству.
Но вот об убийстве девушки на фестивале в Йоркшире Бэнкс не слышал. В ту пору провинции, особенно северные, представляли мало интереса для жителей столицы, а региональные полицейские силы действовали куда более независимо друг от друга, чем сейчас. Он задумался: может быть, Эндерби прав и Ник Барбер имел в виду именно убийство Линды Лофтхаус? Сам Бэнкс до сих пор был уверен, что журналист подразумевал смерть Робина Мёрчента. Однако сообщение о Линде Лофтхаус представляло дело в совершенно ином свете, пусть даже ее убийство в свое время раскрыли. Интересно, убийца еще в тюрьме? А если нет, мог ли он быть как-то причастен к смерти Ника Барбера? Чем больше Бэнкс над этим размышлял — и неважно, что говорила об этом Катрин Жервез, — тем больше убеждался, что, видимо, он был прав и Барбер погиб из-за того, что раскапывал прошлое — то прошлое, которое кто-то желал оставить погребенным.
Поедая окуня с картошкой, Бэнкс заметил несколько туч, плывущих с востока, и к тому времени, как он покончил с обедом, начало моросить. Он расплатился, оставил скромные чаевые и направился к машине. Перед тем как тронуться в обратный путь, Бэнкс позвонил Кену Блэкстоуну в Лидс и попросил выяснить все возможное о Стэнли Чедвике и расследовании убийства Линды Лофтхаус.
21 сентября 1969 года, воскресенье
В воскресенье, в конце дня, Стив подошел открыть дверь. Увидев на пороге Ивонну, он повернулся и, шагая по коридору, сказал:
— Не думал я, что еще тебя увижу. Надо же, тебе хватило храбрости сюда заявиться, черт побери!
Ивонна пошла за ним в гостиную.
— Стив, я не виновата. Это все Мак-Гэррити. Он пытался меня взять силой. Он опасен. Ты должен мне поверить. Я не знала, что делать, — оправдывалась она, глядя ему в спину.
Стив обернулся и посмотрел ей в лицо:
— И ты отправилась прямиком к папочке.
— Я испугалась, не понимала, что делаю.
— Ты никогда не говорила, что у тебя отец — фараон.
— Ты никогда не спрашивал. И вообще, какая разница?
— «Какая разница»? Он вломился к нам, он и остальные. Нас забрали. Вот какая разница. И теперь нам завтра утром в суд. Как минимум мне светит штраф. А если мои предки узнают, я буду в полном дерьме. Они перестанут выдавать мне деньги. И все это из-за тебя.
125 
