Особенно,... 
120 
— Значит, Таня и Крис Адамс подтвердили алиби друг друга?
— Да.
— И у вас не было причин им не поверить?
— Понимаете, у меня вообще не было серьезных причин, чтобы не доверять кому бы то ни было из них.
— Она давно была знакома с Адамсом и группой?
— Точно сказать не могу, но она крутилась вокруг них ещё до того, как умер Мёрчент, — ответил Эндерби. — Я знаю, что она была на Бримлейском фестивале с Линдой Лофтхаус. Они дружили. Наверное, там-то Адамс с ней и познакомился. Таня с Линдой жили в Лондоне, в Ноттингхилле. Были соседками и вместе играли и пели в местных клубах. Какой-то фолк.
— Любопытно, — проговорил Бэнкс. — Надо мне будет посмотреть дело об убийстве Линды Лофтхаус.
— Ну да, там было убийство, но никакой загадки в нем нет.
— Ох, не знаю, — откликнулся Бэнкс. — Ведь мы так и не решили вопрос, кто убил Ника Барбера и почему.
21 сентября 1969 года, воскресенье
Чедвик буквально с первого взгляда понял, что Мак-Гэррити отличается от остальных, которых быстро удалось обязать в понедельник с утра явиться в суд и отпустить под подписку о невыезде. О нет, Мак-Гэррити — это было существо совсем другой породы.
Начать с того, что, как и Рик Хейс, он был старше остальных. Вероятно, ему сейчас около тридцати пяти, прикинул Чедвик. Кроме того, в нем была изворотливость, выдававшая закоренелого правонарушителя, а особая бледность, как Чедвику подсказывал опыт, — это подарок тюрьмы. За усмешкой Мак-Гэррити проглядывало некоторое коварство, а мертвая пустота в глазах вызывала невольную тревогу. Как раз такой псих и мог прикончить Линду Лофтхаус, заключил Чедвик. Остается лишь получить признание и раздобыть улики.
Они сидели в пустой комнате без окон, пропитавшейся запахом мужского пота и страха; потолок от бесконечного числа выкуренных тут сигарет покрылся буровато-желтым налетом. На изрезанном деревянном столе, разделявшем их, стояла измятая и замызганная зеленая жестянка с надписью «Тетли», служившая пепельницей. Констебль Брэдли сидел в углу, слева и сзади от Мак-Гэррити, и записывал. Чедвик намеревался провести первичный допрос сам, но, если Мак-Гэррити будет настойчиво отпираться, он приведет с собой кого-нибудь еще, кто поможет ему сломить сопротивление подозреваемого. Это работало раньше, сработает и теперь, он был уверен, даже с таким скользким клиентом, как Мак-Гэррити.
— Имя? — спросил он наконец.
— Патрик Мак-Гэррити.
— Дата рождения?
— Шестое января тридцать шестого. Я Козерог.
— Рад за тебя. Когда-нибудь сидел в тюрьме, Патрик?
Мак-Гэррити молча глянул на него.
— Не волнуйся, — утешил Чедвик. — Все равно мы так или иначе это выясним. Ты знаешь, почему ты здесь?
— Потому что вы, сукины дети, среди ночи снесли дверь и притащили меня сюда.
— Умная догадка. Полагаю, ты знаешь, что мы нашли в доме наркотики?
Мак-Гэррити пожал плечами:
— Я тут ни при чем.
— Вообще-то говоря, — продолжил Чедвик, — ты тут очень даже при чем. Мои сотрудники обнаружили значительное количество конопляной смолы в той комнате, где нашли тебя спящим. Больше двух унций, между прочим. Достаточно, чтобы предъявить обвинение в распространении.
— Это не мое. И комната не моя. Я в ней просто зависал той ночью.
— Местожительство?
— Я — вольный дух. Летаю где хочу.
— Значит, без определенного места проживания. Место работы?
Мак-Гэррити издал резкий смешок.
— Не работаешь. Получаешь пособие?
Молчание.
— Я так понимаю, что да. Иначе тебя можно было бы привлечь за бродяжничество.
Мак-Гэррити откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу. Одежда старая и поношенная, как у бродяги, заметил Чедвик: не вызывающих павлиньих расцветок, которые предпочитали остальные, а — практически вся — черного цвета.
— Слу-ушайте, — в растяжку произнес Мак-Гэррити, — бросьте ломать комедию, а? Если хотите пришить мне дело и упечь в кутузку — валяйте.
— Всему свое время, Патрик. Всему свое время. Вернемся к конопле. Откуда она взялась?
— Спросите у своих дружков-легавых. Может, это они ее подсунули.
— Никто тебе ничего не подсовывал. Откуда она взялась?
— Я не знаю.
— Ладно. Расскажи мне о том, что было сегодня днем.
— Что вам рассказать?
— Чем ты занимался?
— Не помню. В общем, ничем особенным. Читал книгу. Выходил пройтись.
120 
