Особенно,... 
150 
– Я не хочу видеть тебя, Томми. Какое-то время.
Сердце его заныло от боли, и он лишь спросил:
– Сколько?
– Несколько месяцев. Возможно, дольше.
– Похоже на смертный приговор.
– Прости. Но мне так нужно. – Она вошла в лифт и нажала кнопку своего этажа. – Даже после всего этого я по-прежнему не хочу тебя обидеть. И никогда не могла, Томми.
– Я люблю тебя, – сказал он. И затем снова, словно каждое слово могло доказать, как искренне его раскаяние: – Хелен. Хелен. Я тебя люблю.
Он увидел, как ее губы раскрылись, увидел ее быструю, милую улыбку, прежде чем двери лифта закрылись.
Барбара Хейверс сидела в баре паба «Королевский герб» недалеко от Нью-Скотленд-Ярда, угрюмо глядя в кружку со своей еженедельной пинтой светлого пива. Она тянула ее вот уже полчаса. До закрытия оставался час, значит, ей давно пора было отправляться назад, к родителям и Эктону, но она решительно была еще не в состоянии сделать это. Со всякими бумажками было покончено, отчеты составлены, оставались только переговоры с Макаскином. Но, как всегда при завершении дела, ее охватило чувство собственной бесполезности. Люди по-прежнему будут истреблять друг друга, несмотря на ее ничтожные попытки остановить их.
– Угостите парня выпивкой?
Услышав голос Линли, она подняла глаза:
– Я думала, вы уехали на Скай! Боже великий, ну и вид у вас. Вы очень устали.
И в самом деле. Небритый, в мятой одежде, он был просто неузнаваем.
– Я действительно устал, – признал он, силясь улыбнуться. – Последние несколько дней я почти не вылезал из машины. Что это вы пьете? Полагаю, сегодня это не тоник?
– Сегодня я перешла на «Басе». Но раз уж вы здесь, я могу изменить своим вкусам. Смотря кто будет платить.
– Ясно. – Он снял пальто, небрежно кинул его на соседний столик и опустился на стул. Пошарив в карманах, достал портсигар и зажигалку. Как всегда, она взяла предложенную сигарету, разглядывая его сквозь пламя зажигалки, которую он для нее держал.
– Что случилось? – спросила она его. Он закурил.
– Ничего.
– А.
Какое-то время они молча курили. Он даже не заказал себе выпить. Она ждала.
Потом, глядя на противоположную стену, он сказал:
– Я сделал ей предложение, Барбара. Это ее отнюдь не удивило.
– Что-то не похоже, что у вас хорошие новости.
– Это верно. – Линли закашлялся, изучая кончик своей сигареты.
Барбара вздохнула, почувствовав тяжелое бремя его грусти, и вдруг поняла, что воспринимает эту грусть как свою собственную. За стойкой неряшливая барменша Эвелин, близоруко щурясь, перебирала счета и старательно не замечала хищные взгляды двух припозднившихся завсегдатаев. Барбара окликнула ее по имени.
– Да? – зевая, отозвалась Эвелин.
– Принеси два «Гленливета». Чистых. – Барбара посмотрела на Линли и добавила: – И потом повторишь заказ, договорились?
– Конечно, милая.
Когда напитки поставили на стол и Линли потянулся за бумажником, Барбара снова заговорила:
– Сегодня за мой счет, сэр.
– Праздник, сержант?
– Нет. Поминки. – Она залпом опрокинула виски. Оно огнем побежало по жилам. – Пейте, инспектор. Давайте надеремся.
150 
