5 
Он привык видеть ее в кондитерской за прилавком, она раздавала детям бесплатное печенье и приглаживала руками волосы, обыкновенно торчавшие так, словно она взбивала их электрическим миксером.
Сегодня все было иначе. Майк крепче сжал горлышко бутылки, сделал очередной глоток и с трудом заставил себя проглотить ледяную жидкость, чтобы избавиться от комка в горле. Она хороша, черт возьми. Медового оттенка волосы подстрижены, и густые кудри обрамляют лицо. Темно-синие глаза как будто слегка затуманены, а от стройных линий ее открытых ног захватывает дух. Ну кто бы мог подумать, что под джинсами, футболкой и фартуком скрывается такая потрясающая фигура?
Майк не отрываясь следил за тем, как она движется по залу, смеется, болтает... пьет. Походка слегка неуверенная, Нора то покачивается, то вновь обретает равновесие. Вот она приближается к Майку чересчур осторожным шагом хватившего лишнего человека, который, однако, старается скрыть свое состояние. Майк мрачно напомнил себе, что, если Нора захотела пропустить несколько стаканчиков, это не его дело.
– Комната качается? – спросил он, едва Нора оказалась рядом.
Она замерла, вскинула голову и искоса взглянула на него. Поморгала, чтобы видеть более четко. Бесполезно, у Майка Феллона, безусловно, не одно красивое лицо, а два. И чем сильнее фокусировать взгляд, тем больше Майк расплывается. Нора оставила попытки.
Наверное, последний коктейль был лишним, подумала она, чувствуя, как внутри растекается жаркая волна.
– Привет, Майк. – Она сделала выдох. – Нет, комната не качается. Ну, может, слегка покачивается. – Она прищурилась и оглядела Майка с головы до ног. – Не ожидала тебя здесь увидеть.
– Съехался весь город.
– Да уж.
Нора повернула голову и посмотрела на толпу гостей. Как и говорили сестры, невеста выглядела нездоровой. Ее новый жених заботливо скакал вокруг нее, а мать рассказывала всем, кто еще был в состоянии слушать, об опасном гриппе, поразившем бедняжку Бекки.
Насколько Нора могла судить, этот вечер не принес ей ничего, если не считать вкусных коктейлей, – никто не выразил желания лишить ее девственности, так сказать, в мгновение ока. С другой стороны, вечер еще не кончился.
Она снова повернулась к Майку – даже сквозь пелену видно, до чего же он красив: мужественная челюсть, глубокие зеленые глаза... Что-то фантастическое. Пусть он больше нравился ей в джинсах и сапогах, этот костюм явно ему идет. Что ж, стоит попытаться.
Нора подалась вперед и взмахнула ресницами.
– Что-то в глаз попало?
– Нет, – ответила она и подняла на Майка взгляд, – я кокетничаю.
– Плохо.
– Хи, благодарю.
– Нора, что происходит?
Она со вздохом подняла руку, чтобы пригладить волосы, но вовремя вспомнила, что Фрэнни сделала из них шлем. Опустив руку, она ответила:
– Ничего, ровным счетом ничего не происходит.
Судя по всему, старости в обществе кошек ей не избежать.
– Только не обижайся, – заговорил Майк мягко, но так, чтобы перекрыть мелодию рок-н-ролла, гремевшую в динамиках, – ты держишься несколько... непонятно.
– Непонятно? – Нора слегка толкнула его ладонью в грудь. Майк не шелохнулся. – Это я держусь непонятно? – Она издала отрывистый смешок. – Ты пришел на большой праздник и стоишь в углу в одиночестве, а я непонятно держусь! – Она тряхнула головой, о чем тут же пожалела. – Вот так номер! – Теперь стены и пол вновь оказались на своих местах, и Нора перевела дыхание. – Знаешь, можно прийти на бал и не быть на балу; а значит, ты мог бы и не приходить. Понимаешь, о чем я?
– Ни единой догадки.
Нора глубоко вздохнула – до него невозможно достучаться, и она упускает возможность, теряя время с каменным изваянием по имени Майк Феллон.
– Ничего. Просто у нас нет вза... взаимо... взаимопонимания, – тщательно выговорила она.
Губы у Майка скривились так, что это можно было назвать улыбкой, но улыбка исчезла так быстро, что Нора не могла быть уверена, видела ли она улыбку вообще. Великолепное лицо. Она смутно его различает, но оно великолепно.
– Как жаль, – пробормотала она.
– Что такое?
Нора покачала головой и махнула рукой в его сторону.
– Ничего. Ничего. Пока, Майк.
Она отошла, а Майк завороженно смотрел на линию спины и ягодиц. Да и какой мужчина не засмотрелся бы? Роскошное зрелище! Но Майк тут же задумался над тем, что могло означать ее «как жаль».
5 
