Последние отзывы

  101  

— Как это тебе удается выглядеть с утра таким аккуратным? — буркнула она, берясь за чайник.

— Хвала бритве, — ответил он. — Даже если на душе хреново, когда побреешься, становится немного легче.

— Когда-нибудь я тоже попробую, — пробормотала Пола.

— Ты плохо спишь? — спросил Меррик.

Пола, кашляя, залила кипятком растворимый кофе.

— Нет, я плохо просыпаюсь. Да ладно, очухаюсь, но на это потребуется время. — Она шмыгнула носом, добавила молока в кружку и сгорбилась на стуле напротив него. Потянулась было к его сигаретам, но он проворно отодвинул их подальше.

— Катишься по наклонной плоскости, Пола. Начинаешь смолить с утра пораньше. Не успеешь оглянуться, как будешь выкуривать по две пачки в день. — Он погрозил ей пальцем.

— Р-р-р, — зарычала она, оскалив зубы. — Не знала я, что пустила к себе жить свою мамашу.

— Твоя мать не курит. Тебе не у кого было бы стрелять сигареты. Ну, какие у тебя планы на сегодня?

Она пожала плечами:

— Не знаю. Может, схожу в бассейн, поплаваю, сделаю массаж. Мне надо вернуть себе доброе отношение к своему телу после двух вечеров пытки.

— Ты ведь можешь отказаться.

Пола покосилась на него:

— О чем это ты?

— Ты можешь сказать, что устала. И все.

Пола фыркнула:

— Да, конечно! Просто отлично для моей карьеры.

На лице Меррика смешались озабоченность и сочувствие.

— Джордан поймет. Она-то знает, каково это, ведь ей пришлось еще хуже. Она не затаит недовольства против тебя.

— Предположим, ты прав — в чем я, между прочим, сильно сомневаюсь, — но, видишь ли, Джордан не единственный на свете старший инспектор. Если я выйду из игры, меня навсегда запишут в неудачницы.

— Это лучше, чем в итоге оказаться затраханной, как Джордан. — Меррик уставился на стол. — Я никогда себе не прощу, Пола, если с тобой что-нибудь случится.

Пола распрямилась на стуле:

— Брось ты, Дон, это твои заморочки, не мои. Я продержусь, я сильная. — Она отодвинула стул, его ножки проскрежетали по кафелю. — Не строй из себя доблестного рыцаря: мир ты не спасешь. Лучше постарайся спасти себя самого. — Вставая, она взглянула на часы. — Тебе не пора ехать? В девять совещание по Тиму Голдингу.

— Я не приглашен на бал, — проворчал Меррик. — Джордан хочет, чтобы я остался на убийствах проституток, а по Голдингу работал человек со свежим взглядом.

Пола посочувствовала ему. Она знала, сколько сил он вложил в поиски мальчика.

— Мне жаль, Дон. Хотя, может, это и к лучшему. То дело слишком глубоко залезло тебе в душу, — сказала она.

Он с обидой посмотрел на нее:

— Ты тоже думаешь, что я его провалил?

— Нет, конечно. Если сейчас его и доведут до конца, то только с помощью твоих материалов. Может, Джордан права, может, нет, но я твой друг и рада, что ты не влез опять в это дело с головой. — Пола подошла к нему и обняла, ее груди прижались к его рубашке, и она тут же поспешно отпрянула, смущенная неожиданной вспышкой интереса на его лице. — Ладно, пока. Увидимся в четыре на инструктаже.

Меррик поглядел ей вслед, отметив, как соблазнительно раскачиваются под халатом ее бедра. Все это время он одергивал себя, не позволяя замечать ее тело, и в зародыше душил эротические мыслишки. Однако теперь задумался: стоит ли ему терять такой шанс и что означает предложение Полы пожить у нее — дружескую поддержку или нечто большее? Мысль ему понравилась, ее можно было унести с собой в мрачный офис отдела по расследованию особо тяжких преступлений.

***

Кэрол впорхнула в здание полиции, сознавая, что ее настроение не соответствует здешней атмосфере и всему тому, что ждет ее днем, но сейчас ей было на это наплевать. Ночью она могла сдвинуть горы, повернуть земной шар на оси и собиралась наслаждаться этим чувством как можно дольше. Не то чтобы Джонатан оказался самым замечательным любовником из всех, что у нее были, нет, он был чересчур осторожен, старался не спешить, слишком неуверенно вел свою партию в ритуальном танце. В ее голове мелькнула циничная мысль: вероятно, он почерпнул свои хрестоматийные ласки из той самой книги, которую ей дал. Но если даже и так, это не имело значения. Важно было то, что Кэрол пересекла незримую, неосязаемую черту, которая отделяла ее от важнейшей части ее самой. Нет, она не избавилась от последствий насилия, она перешагнула через них. Ее тело снова принадлежало ей.

  101