Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
54 
― Когда это произошло?
― Скорее всего, сегодня до рассвета. Фары были зажжены. Мне сообщили только в восемь. Когда я сообразил, что это убийство, я сразу связался с вами и оставил парня в том виде, в каком мы его нашли.
― Его еще не опознали?
― Кой черт опознали! Попробуйте, отыщите клеймо на жареной туше. Но по номеру мотора они быстро установят владельца.
― Это машина Синглтона, ― сказал я Брейку.
― Похоже, вы правы, ― вздохнул он. ― Ладно, раз уж надо спускаться, придется спускаться.
― Никак, старость? ― съязвил Холлман. ― Вы вытравливали дичь из более глубоких нор, чем эта. Я бы тоже пошел, да мне уже дважды пришлось туда слазить. Там мои ребята караулят.
Через кристальную толщу воздуха были отчетливо видны два парня, сидевшие на валуне у искореженной машины. Казалось, по движениям их губ вот-вот разберешь, о чем они говорят.
Брейк перешагнул через заграждение и начал спускаться. Я двинулся за ним, стараясь ступать след в след и то и дело хватаясь за ветки низкорослых деревьев. Добравшись до дна, мы оба тяжело дышали.
Два дорожных инспектора встретили нас и проводили к разбитой машине.
Она лежала на правом боку. Капот, крыша и решетка радиатора выглядели так, будто по ним прошлась кувалда. Все четыре шины лопнули. Левая дверца была открыта.
― Боюсь, он нетранспортабелен, ― сказал один из инспекторов. ― Даже если бы нашелся способ его извлечь.
Брейк грубо его оборвал:
― Очень жаль. Я собирался взять его на прогулку.
Брейк взобрался на машину и оттянул открытую дверцу до предела. Я заглянул в выжженное сырое нутро.
На правой передней дверце, придавленной к земле, лежало нечто, напоминавшее очертаниями сжавшегося в комок человека.
Брейк свесился вниз. Опираясь одной рукой на руль, он другой дотянулся до трупа. Почти вся одежда сгорела, за исключением поясного ремня. Брейк схватился за него и рванул. Ремень остался в его цепких пальцах. Он передал трофей мне. На почерневшей серебряной пряжке просматривались инициалы: «Ч.А.С.».
Глава 22
Я позвонил три раза с большими интервалами. В тишине перекликались воскресные колокола. Наконец дверь открыла миссис Беннинг в наглухо застегнутом коричневом купальном халате из толстого махрового полотна. Лицо у нее было такое, словно она все утро сражалась с кошмарами.
― Опять вы.
― Опять я. Доктор дома?
― Он в церкви. ― Она попыталась захлопнуть дверь.
Я сунул в щель ногу.
― Отлично. Мне нужно побеседовать с вами.
― Я даже не одета.
― С этим успеется. Совершено еще одно убийство. Убит еще один ваш друг.
― Еще один? ― Она закрыла рукой рот, как будто я ее ударил.
Я втолкнул ее в коридор и захлопнул дверь. Отрезанные от слепящего дневного света и ленивой воскресной жизни, мы стояли рядом, глядя друг другу в глаза. У меня возникло ощущение странной сумеречной близости. Она отвернулась, изогнув над талией свою узкую спину. Мне стоило большого труда ее не удержать.
Она спросила, обращаясь к зеркалу:
― Кто убит?
― Полагаю, вы знаете.
― Мой муж? ― Ее лицо в зеркале походило на маску.
― Это зависит от того, за кем вы замужем.
― Сэм? ― Она крутанулась, как балерина, сразу зафиксировав позицию. ― Не верю.
― Я просто не исключаю возможности, что вы замужем за Синглтоном.
Она неожиданно расхохоталась. Это был неприятный смех, и я облегченно вздохнул, когда он смолк.
― Никогда даже не слыхала о Синглтоне. Так вы, кажется, его назвали? Синглтон? Я замужем за Сэмом Беннингом уже больше восьми лет.
― Это не мешает вам быть знакомой с Синглтоном, близко знакомой. У меня есть свидетельства, что это так. Сегодня утром его убили.
Она отпрянула от меня, выдохнув:
― Как убили?
― Кто-то ударил его по черепу молотком или другим тяжелым орудием. Рана была глубокой, но не смертельной. Потом его привезли в горы в его собственной машине, облили бензином и подожгли. Машину столкнули в ущелье с высоты трехсот футов и оставили гореть вместе с Синглтоном.
― Как вы узнали, что это его машина?
― Это «бьюик» выпуска сорок восьмого года с двумя дверцами, темно-зеленым корпусом и светло-зеленым верхом.
― Вы уверены, что внутри был он?
― Его опознали. Почти вся одежда на нем сгорела, но на пряжке ремня сохранились его инициалы. Почему бы вам не пойти в морг и не провести официальное опознание?
― Я же сказала, что даже о нем не слышала.
54 
