112 
Потом Питер обдумал и другие варианты. Он мог либо вспылить и тем осложнить отношения, либо как ни в чем не бывало продолжать свою игру. А когда он убедит Дженис вернуться и вся эта история с деньгами выплывет наружу, он заработает себе дополнительные очки, изобразив невозмутимость и понимание. Может быть, когда-нибудь они и посмеются все вместе над тем, как мать помогла Дженис уйти от него, чтобы проучить. Эдакая порка для сына. Муж, получающий суровый урок. Ха! Ему захотелось сжечь этот кабинет со всеми бумагами в придачу, но вместо этого он, человек сдержанный, владеющий собой и ситуацией – не правда ли? – положил на место чековую книжку, взял с кухонного стола свои ключи и вышел.
Въехав в Деланси, он увидел, как напротив его дома паркуется Кассандра. Она вылезла из машины, суровая, опасная, в длинном черном пальто.
– Питер!
Выглядела она сногсшибательно, и невольно, а возможно, и вольно Питер вспомнил, как эти ноги обвивались вокруг него.
Стараясь не глядеть ей в глаза, он замотал головой:
– Я в ужасном настроении!
Она сделала шаг к нему.
– Нет, Кассандра, нет, черт возьми! Не хочу! Мы с женой собирались лечь в постель. Мы были… вместе, так близко, как нам с тобой даже не снилось, а тут ты явилась со своей проклятой сигаретой и испортила мне жизнь! Это же совершенно непростительно, аморально…
Морозный воздух донес до него слова:
– И все-таки я здесь, Питер.
Да что она, ненормальная? Даже интересно…
– Забудь! – Минуя ее, он метнулся к двери. – Меня не прошибешь! – Он понимал ее суть и не хотел уподобляться им, становиться таким же – одинокой тенью в ряду других теней, охотников за жизнью, несущих в себе смерть. – Давай, убирайся, оставь меня в покое! Займись какой-нибудь ерундой – лей слезы над любовными романами, мастурбируй, чтобы отомстить мужикам, которые никогда тебя не любили! Мне все равно, только чтобы духу твоего здесь не было!
Дома он включил отопление, сделал себе сандвичи. Надо было как-то успокоить нервы. Кассандра разбудила в нем самые дурные чувства.
Зазвонил телефон, и он услышал в трубке густой, скучающе-неторопливый голос Винни:
– Привет, видел в газете интервью с тобой насчет того парня, которого застрелили.
– Грустная история.
– Ага. Очень грустная. – Плевать Винни на все это.
– Слушай, я тебе пари проиграл.
– Ладно, не трепыхайся. Я звоню не за этим.
– Наскреб что-нибудь на Джона Эппла?
На другом конце явно заколебались.
– По этому поводу мне и надо с тобой поговорить, Питер. Думаю, сделать это будет непросто, хлопотно, займет много времени, а времени у меня в обрез…
– Словом, игра не стоит свеч.
– Знаешь, Питер, в целом ты прав. Дело не во мне, мне-то что… Но приходится привлекать ребят, задействовать службы…
Такой оборот дела Питеру не понравился.
– Это будет стоить денег, Питер. И немалых, потому что ребята, которые будут тут задействованы, это ребята экстра-класса. Ты сейчас в городе очень на виду, так что службу к этому приходится подключать самую серьезную. Десять тысяч будет разумной ценой. На том и порешим.
– Так пошли к черту этих ребят экстра-класса!
Он бросил трубку, бесясь от собственной глупости. Телефон зазвонил снова.
– Питер, не вздумай больше вешать трубку! Неуважения к себе я не потерплю от кого бы то ни было. Никогда больше так не делай!
– Винни, если ты надумал меня разорить на расследовании, которое стоит всего лишь три доллара в час компьютерного времени, то забудь об этом расследовании.
– Не могу.
– В каком смысле?
– В прямом. Деньги эти мне нужны в любом случае – веду я расследование или не веду. Не кипятись и не жмись тут. Тебе это невыгодно.
– Брось, Винни. А строго говоря, пошел ты куда подальше!
– Погоди-ка еще минутку, Питер. Хочу, чтобы ты прослушал кое-что. – Голос Винни отдалился от трубки. – Дай-ка сюда, Джимми, нет, не это, дай-ка вон ту пленку. – Раздался щелчок, потом легкий скрежет. А затем: «Мне надо это срочно и без шума».
Голос Питера! Записал, как и сам Питер записал брата Робинсона!
– Что ж, намек понятен. Очко в твою пользу. Так вот для чего ты просил меня звонить на другой телефон?
– Надоело, Питер. Утомляет меня вся эта хреновина. Хочешь совета? Не пытайся обвести меня вокруг пальца. И не думай, что сможешь заговорить мне зубы. Помнишь, что на играх я собаку съел? Так вот, я не изменился!
– Послушай…
– Слушать я буду, когда ты мне деньги принесешь, и слушать, и смотреть. В общем, встретимся послезавтра в девять утра перед бывшим «Бельвю-Стратфордом». Господи, какой отель был, так надо было его похерить! Не знаю даже, как здание это теперь называется… Мы давненько не виделись, так что я предупредить хочу: я здорово потолстел в последнее время, покрупнел, так сказать, набрал вес.
112 
