121 
— Помоги же мне спешиться, любимый! Гаррик окинул Морну свирепым взглядом:
— Могу помочь тебе почувствовать холод стали моего кинжала!
— Что… что это с тобой?
— Никогда больше не смей подстерегать меня на дороге и преследовать! Если тебе дорога жизнь, Морна, и близко ко мне не подходи!
— Но я… я думала, все прощено и забыто! — воскликнула вдова. — Ты был так нежен, пока она… она… А, так ты притворялся, чтобы позлить ее! — взвилась Морна.
— Осторожней, Морна! — холодно предостерег Гаррик. — У меня не хватает терпения выносить твое присутствие!
— Гаррик, пожалуйста! Ты должен простить меня за прошлое. Когда-то мы любили друг друга. Неужели ты забыл?
— Нет, я помню, что ты клялась в любви. — Голос Гаррика звучал все тише. — И помню также, как ты побежала к первому попавшемуся мужчине, помахавшему увесистым кошельком перед твоими алчными глазами.
— Но я изменилась, Гаррик. Богатство теперь уже не важно для меня!
— Именно теперь! После того, как заполучила большое наследство, можешь говорить, что угодно! — резко проговорил Гаррик.
— Это не правда, Гаррик! Я хочу тебя! И всегда хотела!
— И я тоже… тогда. Теперь же скорее соглашусь гнить в аду, чем вернусь к тебе!
— Не говори так, Гаррик! — вскрикнула Морна.
— Убирайся!
— И все это из-за проклятой кельтской колдуньи! Какими чарами она тебя приворожила?
— Никакими. Она так же мертва для меня, как и ты. Ни одна из вас не дождется моего прощения!
— Ты…
Но Гаррик оборвал Морну, ударив кнутом по крупу ее лошади. Несчастное животное рванулось прочь со двора, а Морна, натягивая поводья, одновременно пыталась оглянуться на Гаррика, но он, презрительно пожав плечами, отвернулся.
Подумать только, что когда-то он любил эту женщину! Его притягивала лишь ее красота… да, Гаррик гордился, что женится на самой привлекательной и желанной девушке в округе. Но разве это можно назвать любовью? Когда он потерял Морну, то лишь гордость, сознание того, что ему предпочли жирного купца, заставили его страдать.
Мерной двигала жадность, Бренна же стремилась к свободе и не желала ни с кем делить свое тело, и ради этого она шла на все. Лгала, обманывала, изворачивалась. И хотя клялась в любви так же легко, как когда-то Морна, в словах ее не было ни капли правды… Ну что ж, на здоровье! Пусть наслаждается своей свободой, отправляется на родину и навсегда уходит из его жизни!
Гаррик вошел в холл и, прежде чем подойти к матери, попытался справиться с охватившим его гневом. Но вид сестры Бренны, такой довольной и счастливой, еще больше растравил и разбередил душу. Почему только Бренна, единственная из всех, не смогла привыкнуть?
— Где Хьюг? — холодно процедил он. Но Элоиза не подняла глаз от шитья:
— Мой младший сын наконец приехал, однако, кажется, забыл правила обычной вежливости, которым я так упорно старалась научить его.
Гаррик проглотил упрек. Улыбнувшись, он наклонился и поцеловал мать.
— Легко забыть, когда ни один викинг не оказывает подобных почестей своей матери.
— Истина, разбившая немало материнских сердец, готова поклясться в этом. Но ты наполовину христианин, Гаррик, и, хотя немногим это известно, я растила тебя по-другому.
Отложив работу, она наконец подняла сверкающие весельем глаза:
— Ищешь брата? Он погнал скот на пастбище.
— Когда?
— До того, как пошел снег.
— Значит, Хьюг задержится, — раздраженно бросил Гаррик. — Он хотел дать мне товары на продажу. Он ничего не говорил тебе об этом?
— Нет, но просил передать, чтобы ты его дождался. Хочет плыть с тобой на север, поохотиться на белых медведей, прежде чем ты отправишься на восток.
— Но уже слишком поздно охотиться на медведей.
— Ты чересчур торопишься покинуть нас, Гаррик. — Элоиза неодобрительно прищелкнула языком. — Совсем, как… — Она осеклась, и Гаррик поднял брови, но Элоиза лишь покачала головой. — Сам знаешь, даже одна шкура белого медведя может оправдать долгое ожидание. Беспокоишься, что не получишь достаточной прибыли, или просто хочешь поскорее уехать?
— Если я отплыву в середине лета, значит, не смогу вернуться этой зимой, — ответил Гаррик.
— Но тебе не обязательно забираться так далеко на восток. Хедебю тоже большой торговый центр.
— Булгар лучше, — мрачно заметил Гаррик. — Я подожду ровно столько, сколько понадобится, чтобы подготовить судно.
Он уже собрался уходить, но неожиданно остановился и оглядел холл.
121 
