92 
— В таком случае я не собираюсь приносить их! — крикнула она в ответ.
Она собиралась все объяснить ему. Сказать, что передумала, но его тирада сделала разговор невозможным. Теперь она отказалась от попыток. — У нее тоже есть гордость.
— Я не позволю увезти себя назад! — заявила она твердо. — И не стану жить с таким высокомерным и грубым негодяем!
Джейми опалил ее взглядом и сжал кулаки. Он боролся, старался справиться с собой — и победил. Когда он заговорил снова, голос у него был спокойный, даже слишком спокойный:
— Я здесь не затем, чтобы увезти тебя назад, Шийна.
— Я не понимаю…
— Ты моя жена, и этого не изменишь. Но я больше не намерен терпеть от тебя унижения. Ты оскорбила меня в последний раз, Шийна. Я не хочу увозить тебя в замок, ибо не сумел дать тебе счастья, видит Бог.
Грудь у Шийны стеснилась, на глаза набежали слезы.
— Ты… ты позволишь мне уехать? — тихо, с трудом выговаривая слова, произнесла она.
— Нет, Шийна. — Голос Джейми звучал сдавленно, словно он прилагал все силы, чтобы сохранить самообладание. — Это я запрещаю. Ты теперь носишь имя Маккиннионов и будешь жить на их земле. Я построю тебе жилище. Ты станешь жить там одна, как и хотела. Можешь возделывать землю, если угодно. Во всяком случае, я не допущу, чтобы ты голодала. Шийна не верила своим ушам.
— Джейми, ты не можешь так поступить.
— Я и сам не думал, что когда-нибудь произнесу такие слова, но ты с самого начала твердила, что не хочешь иметь со мной ничего общего. И наконец я тебе поверил.
Шийна изо всех сил старалась сдержать слезы и ярость.
Как он мог?
— Ты удерживаешь меня при себе как свою жену, но намерен опозорить, поселив отдельно? Думаешь, что ты можешь себе это позволить?
— Могу.
— Я отказываюсь! Ты не смеешь так со мной обращаться! — закричала Шийна. — Я вернусь к отцу!
— Ты останешься! — загремел Джейми. — Предупреждаю тебя в первый и последний раз. Только вернись в дом к отцу, и я разнесу его замок камень за камнем и найду тебя. Слушайся меня, Шийна Маккиннион, потому что я не шучу!
Джейми высказал все, что хотел. Собрал поводья лошади Шийны и понесся прочь бешеным галопом, следом за ним скакала кобыла без всадницы. Сквозь слезы Шийна смутно видела золотые кудри Джейми и желто-зеленые полосы на его пледе.
— Ох, милочка, слезы ни к чему, — заговорила с Шийной Дженет, обняв за плечи и уводя в дом. — Сэр Джейми одумается, вот увидите. Он просто очень уж с характером, вот и все, точь-в-точь как старый лэрд. Это ненадолго. — Ненадолго! — отозвалась Шийна. — Он в таком состоянии с того самого дня, как мы познакомились.
— А не было ли для этого причины? — спросила Дженет не без умысла, потому что наблюдала, как бурно сражаются эти двое, и пришла к определенным заключениям.
Шийна не ответила. Она чувствовала себя совершенно опустошенной. Старалась убедить себя, что испытывает боль только из-за обиды на Джейми, из-за его угроз. Она хотела уехать домой, а он ее не отпускает. Но это была лишь полуправда.
Дженет утешала ее, убеждала побыть у них, пока Джейми не одумается, а ей сверлила голову одна мысль: Джейми бросил ее, сел верхом, ускакал и бросил ее. И она даже не узнала, что произошло в Ангусшире между кланами.
Глава 39
Шийна устроилась у огня, завернувшись в свой плащ и в плед, который дала ей Дженет. Снаружи было не так уж ветрено, но по полу все время тянуло сквозняком. Хорошо хоть, что Шийне не пришлось спать прямо на грязном полу: она лежала на деревянном настиле, закрывающем погреб.
Шийне до сих пор не попадались на глаза погреба в крестьянских хижинах, но Рой объяснил, что выкопал погреб по желанию Дженет. Она родом с юга, лето там жаркое, и обязательно нужно прохладное место, чтобы хранить сметану, масло и дичь. Дженет уговорила Роя выкопать погреб еще до того, как узнала, что в Хайленде летом вовсе не так жарко, как в ее родных краях.
Шийна рада была прилечь на более или менее удобном месте, хоть сон и не шел к ней. Рой и Дженет давно уже спали в дальнем углу: Рой — после того как обошел двор и пересчитал своих овец и коз, Дженет — приготовив еду на завтра.
Они были очень добры к Шийне и все твердили, что Джейми вовсе не такой злой, как кажется, и что все у них уладится. Она впоследствии не раз вспоминала эти пророчества.
Шийна не сразу распознала первые струйки дыма. Они пробивались сквозь крышу; а она смотрела на них и не понимала. Немыслимо! Однако ей пришлось поверить, когда появились языки пламени, прожегшего дыру в крыше.
92 
