Последние отзывы

  84  

Если бы не занимательные беседы между ней и ее спутниками, девушка просто впала бы в уныние. Надо заметить, что весь путь ей уделяли достаточно внимания: то рассказывали о стране, в которую она направлялась, то знакомили с правилами придворного этикета. Это было даже смешно, потому что ни один из приятелей, несмотря на свои высокие титулы, не придерживался этих правил.

Постепенно разговор на палубе перекинулся на обитателей королевского дворца. Были упомянуты два-три влиятельных человека, потом заговорили о Штефане. И тут вдруг Тане захотелось узнать о происхождении пресловутых шрамов подробнее. Она так прямо и спросила Василия, который некоторое время внимательно смотрел на нее, стараясь понять, не праздное ли это снова любопытство. Он выразительно глянул на Андора, и тот понял, что может все рассказать девушке.

— Итак, слушайте, — начал он. — Как-то весной Шандор, Штефан и младший брат Штефана Мартин отправились в лес на охоту. Надо заметить, они каждый год несколько недель проводили в своем охотничьем домике втроем, не считая, конечно, доброго десятка слуг. Зима в том году была долгой и суровой, ходили слухи, что на местных крестьян нападали голодные волки. Десятилетнему Мартину строго-настрого запретили ходить в лес одному, но он и не подумал внять предостережениям взрослых и при первой возможности убежал погулять… Как только Штефан услышал его крики, сразу бросился на помощь.

— Мне все понятно, — прошептала Таня, перебив рассказчика, но Андор словно не слышал ее.

— — Я был там тогда, и Василий тоже. Мы оба и несколько гвардейцев последовали за Штефаном, но замешкались и не успели удержать — спасая брата, тот опрометью кинулся в рассвирепевшую стаю. Он бил их ногами, кулаками, отрывал от Мартина, но они все равно бросались на мальчика и его защитника. Мы были близко, но выстрелить не могли. Штефану удалось убить четырех волков, он заколол их ножом с размаху. Вдруг еще один зверь вцепился зубами прямо в его лицо, а другой — в ногу, причем мертвой хваткой, и Штефан бил его ножом, не видя уже ничего…

— Господи, Андор, — воскликнул Василий, заметив, как побледнела Таня. — Ты так разошелся, словно перед тобой компания дружков-охотников! Их бы впечатлили эти кровавые подробности. Для Тани это уж слишком.

Андор оторопел:

— Прошу прощения, принцесса! Я ведь словно увидел все снова, как тогда…

— Тебе не за что извиняться, — уверила его Таня, пытаясь взять себя в руки, — я же сама попросила рассказать мне, правда?

— Тогда, может, вы не будете замечать этих шрамов на его лице? — спросил Василий.

Девушка вздохнула:

— Это ты беспокоишься о них больше, чем я, Василий. Когда я впервые увидела Штефана, меня в первую очередь привлекли его необычные глаза — в них был такой яркий сатанинский блеск, что я решила, что передо мной сам дьявол, но чертовски привлекательный дьявол. И только гораздо позже, когда я действительно заметила, на его лице шрамы, я почувствовала…

— Отвращение? — продолжил по-своему ее мысль Василий.

Только он мог предположить Самое плохое! И это после того как осадил Андора, пощадив ее чувства? Таня была несколько удивлена, но не стала сердиться на Василия.

— Нет, совсем другое. Я почувствовала сострадание к этому человеку, который испытал боль. Мне слишком хорошо известно, что это такое.

Василий язвительно усмехнулся.

— Неужели? Но, принцесса, мы все были свидетелями того, как вы не позволили Штефану даже притронуться к вам.

— Что? Когда?

— В таверне. Помните, мы расспрашивали вас о метке? Штефан тогда протянул руку к вашему лицу, инстинктивно желая вас успокоить, но вы отпрянули от него в явном отвращении!

— Я защищалась, болван! Защищалась! — воскликнула Таня. — Он мог этим невинным жестом стереть мой грим. Я никогда никому не позволяла дотрагиваться до моего лица только по этой причине. А знаешь, когда мне действительно противен Штефан? Когда он ведет себя, как ты!

Ей удалось уязвить Василия, вид у него был озадаченный, и он оставил явное оскорбление, брошенное ему в лицо, без ответа. Однако Андор вдруг решил защитить своего короля от нападок Тани, неверно истолковав ее последние слова.

— Во время того ужасного несчастья Штефан даже больше пострадал духовно, чем физически. Ведь брата не удалось спасти, и он считает, что все было напрасно, и увечье его в том числе. Он же мучается до сих пор и из-за этого часто ведет себя так непредсказуемо.

  84