Последние отзывы

  49  

– А где была я? – разочарованно протянула я.

– Ты флиртовала с синелицым, набиваясь к нему в друзья, чтобы он отдельно для тебя готовил вишневый компот с кленовым сиропом. Ишь ты какая! – восхищенно протянул Мурзик, неожиданно сменив тон. – Я себе лишний стакан сметаны не рискую заказать…

– Куда тебе еще? Для тебя лишний стакан сметаны – это смерть от ожирения! Я еще удивляюсь, как ты умудряешься лопать каждый день столько жирной пищи, обычный домашний кот давно бы лопнул.

Как и следовало ожидать, агент 013 надулся и игнорировал меня все утро; примерно в таком ключе и прошли все эти три дня: мы с котом то мирились, то ссорились. Условия проживания здесь были недурственные, однако некий спартанский уклон все же чувствовался – горячую воду давали нечасто, койки были узкие и довольно жесткие, стены в серых тонах. По вечерам мы с котом резались в шахматы в его с Алексом номере. Сам «спаситель человечества» в это время был занят более серьезным делом – писал рапорты и отчеты. Я мухлевала по мелочи, в том смысле, что не ныкала ничего, кроме пешек. Их я прятала под себя – сидеть становилось неудобно, но внутреннее удовлетворение перекрывало все. Кот деланно возмущался:

– Где моя пешка?

– Это ты у меня спрашиваешь? – нарочито удивленно восклицала я с видом оскорбленной невинности. – Кто хозяин твоим пешкам? Ты или я? Я твоих не пасу, а своих пересчитываю, мало ли что можно ожидать от партнера, пусть даже такого честнейшего кота, как ты.

Пусик, ворча, вынужден был продолжать игру. Но когда к концу партии я получала шах, а потом и мат, наступало время торжествовать коту, а мне кусать губы и молча выслушивать колкости от своего «добрейшего» товарища о среднем коэффициенте женского интеллекта, женской логике и т.д.

Вечером накануне отбытия на Чукотку для выполнения новой операции наш маленький отряд провел совещание в библиотеке. Перед нами лежали распечатки материалов, касающихся очередного дела; как я упоминала, это был ангьяк – мертвый младенец-убийца. Кот традиционно изложил обстоятельства дела. Глядя на нас с Алексом поверх очков (исключительно для солидности! Так профессор смотрит на студентов), он начал речь:

– Данное существо, в которое превращается после смерти младенец, среди эскимосов на Чукотке зовется ангъяком. Однако оно встречается и в Скандинавии – там его называют утбурд, и ничем, кроме имени, от ангьяка он не отличается. В Большой энциклопедии духов вкратце о нем говорится так: «Ангьяки – это духи младенцев, которых родители оставили умирать, предварительно дав имя, потому что не могли прокормить, или кого бросили незамужние матери». Ангьяк довольно долго копит силы, а затем начинает нападать на одиноких путников, кроме того, мстит тем, кто оставил его умирать. Иногда будущая жертва непосредственно перед нападением получает предупреждение – слышит крик ангъяка или видит белую сову. Но даже в этом случае шансов на спасение у потенциальной жертвы маловато, потому что ангьяк очень быстр и силен. Поначалу рост у него как у двух-, трехлетнего ребенка, но он может вырасти и с маленькую ярангу. Эскимосы их давно не видели, но несколько месяцев назад один появился.

– А чукотские шаманы что, ничего не могут с ним поделать? Ради чего их местные жители содержат, шаманов этих? – сердито высказалась я, не очень-то меня грело тащиться на Крайний Север. При одной мысли о столь радостной перспективе заранее пробивал озноб.

– Неужели холодно? – удивился Алекс. – Батареи вроде горячие.

Я смерила его взглядом очковой змеи.

– А что, в другое место нельзя? Скажем, куда-нибудь на Канары… Там, случаем, не завелись крабы-людоеды? – обратилась я к коту. Тот хмыкнул и постучал себя по лбу:

– Ха, милочка, такие тепленькие местечки сразу разбирают. Или это от удачи зависит, я не знаю. Нам обычно достаются дела со вторых рук, с которыми до нас никто не смог справиться, дела, проваленные другими спецотрядами.

– Ого, значит, вы лучшие из лучших?! Приятно было услышать, глядя на вас, не скажешь, я бы сама вряд ли сообразила без подсказки, даже если бы всю жизнь с вами проработала. Ах, ах, ах, ну кто бы мог подумать! – нарочито восторженным тоном пропела я.

Лица моих товарищей приняли самые убийственные выражения, но остановиться было уже не в моих силах. Огромным усилием воли я постаралась переключиться на другую тему:

– Слушай, агент 013, у тебя восхитительное прозвище. Но звучит как-то официально, или еще хуже, как порядковый номер, мне почему-то хочется верить, что у тебя есть другое, настоящее имя!

  49