124 
И тут только я заметила в кресле с другой стороны кровати пышное белоснежное платье, оно и в сравнение не шло с моим кремовым муслиновым, которым я еще недавно восхищалась. Не удержавшись, я обошла кровать и благоговейно взяла в руки этот наряд. Он оказался весь унизан мелкими бриллиантами и украшен золотой вышивкой. Платье было подпоясано под грудью, рукава парчовые, расширяющиеся книзу и стянутые золотыми шнурками.
– Нравится? – поинтересовались за моей спиной. Голос был доброжелательный и мягкий. Но от неожиданности я резко обернулась.
В кресле у камина сидела женщина, одетая как знатная дама, и улыбалась.
– Это для тебя, – она поднялась на ноги, по-прежнему улыбаясь. – Сегодня ночь исполнения самых сокровенных желаний.
– Каких же это, интересно? – недоверчиво сощурилась я, еще раз оглядев комнату. Остановившись взглядом на кровати, я покраснела и подняла глаза на незнакомку.
– Это всего лишь образно выражаясь, – пояснила дама. – Но я надеюсь, что ты обретешь наконец-то счастье, к тому же ты это заслужила. Один прирученный жеводанский оборотень чего стоит…
– А вы откуда знаете? – испугалась я.
– Это не важно, надо спешить. Сегодняшняя ночь – твоя. Используй ее так, как велит тебе сердце. – Женщина снова улыбнулась. – А теперь переоденься поскорей, не теряй драгоценного времени.
Я отвернулась и стала переодеваться, сам процесс доставлял мне неслыханное наслаждение – платье было словно сшито на меня, а ткань удивительно мягкая, обволакивающая. Женщина подвела меня к зеркалу, сама расчесала мои волосы золотым гребнем и надела мне на голову усыпанную бриллиантами диадему. Я чувствовала себя Золушкой за полчаса до бала. Причем не Бала Вампиров…
– Будь счастлива! – напоследок пожелала мне дама, с улыбкой отступив в глубь комнаты.
– Но… я даже не знаю, как вас зовут?
– Для тебя просто бабушка Элизабет, дитя мое…
Отвлекшись на собственный сногсшибательный вид в зеркале, я прозевала момент, когда она исчезла. Но, услышав звук открывающейся двери, обернулась, увидев вошедшего Алекса. Раскрыв рот, он уставился на меня, так же как и я на него. На командоре был синий бархатный костюм, жакет, зауженный в талии и стянутый поясом. Длинные рукава с разрезами свисают, а под жакетом белая нежная шелковая рубашка.
Я хотела было прыснуть со смеху, но что-то меня удержало, по правде, и смеяться-то было нечему.
Алекс быстрым взглядом окинул комнату и снова уставился на меня.
– Э-э, неплохо выглядишь, – смущенно пробормотал он.
– Ты тоже, – сказала я, отчего-то покраснев и опустив голову. – Может, поужинаем, раз уж стол накрыт, – предложила я. И он, споткнувшись два раза, поспешил отодвинуть мне стул, сев напротив.
С минуту мы неподвижно сидели на своих местах, косясь на изысканную сервировку и обильную еду, которой был заставлен стол.
– Эх, жаль, что мы сыты, – заметила я.
– Да, жаль, что мы с банкета, – согласился он.
Конечно, то, что он сидел рядом, волновало мое сердце, тем более что романтичней обстановки не придумаешь. Все это, конечно, действовало, и даже стыдно признаться в том, чего мне сильней всего хотелось сделать в этот момент, но я, само собой, не решилась… В конце концов мы выпили по бокалу шампанского, чтобы не сидеть просто так.
– Что там делает агент 013? – спросила я, решив начать разговор. Затянувшаяся тишина несколько напрягала. Я отправила оливку в рот и снова глотнула вина, не сводя глаз с Алекса в ожидании ответа.
– Он там с графом играет в чехарду. А меня забрала какая-то настойчивая девушка, завела в отдельную комнату и буквально заставила переодеться. Я уж думал, что… а она просто привела меня сюда. Ничего особенно не объясняя, но я почему-то пошел. Как бы нелепо это ни звучало, но… это так, – словно оправдываясь, признал Алекс, увидев мой остекленевший взгляд. Но произошло это по другой причине. Я подавилась оливкой. Потом долго кашляла, а командор хлопал меня по спине, пытаясь помочь.
Я раскраснелась от кашля и в конце концов сумела выдохнуть возмущенно:
– Эй, не так сильно!
– О! Прости, пожалуйста…
Он тут же вернулся на свое место. Опять тишина. Все равно надо о чем-то говорить…
– Слушай, давно хотела тебя спросить, а сейчас, наверное, самый подходящий момент из всех. Тогда, на Чукотке, когда вы с котом оставили меня в снежной яме… Ты, кажется, сказал, что неравнодушен ко мне? Хотя вытаскивать из ямы и не думал – это я тоже заметила… Извини, если я ошибусь, но… э-э… твои слова значили, что… ты меня любишь? – набравшись храбрости, выпалила я на одном дыхании.
124 
