17 
– Твое здоровье.
– Наше!
Мы церемонно чокнулись. Лану всегда смешила моя привычка оттопыривать мизинец, держа в руке бокал. Но это врожденное и скорее идет от казачьих корней, чем от надуманного аристократизма.
Ну не мещанское сословие, это точно, – улыбнулась она, безошибочно отвечая на мои мысли. – Если хочешь, я могу нарисовать тебе всю твою родословную примерно от пятнадцатого века. Например, ты знаешь, почему в твоем роду такое сильное значение имеют карты, женщины и кони?
Знаю. Одну их моих прапрапра-бабок выиграл в карты гусарский полковник для своего денщика. Это старинное семейное предание, – спокойно ответил я. – Лучше расскажи, где пропадала столько времени?
– Закрытая тема, – мягко оборвала Лана. – Не хочу вспоминать.
Подошедшая официантка принесла греческий салат с двойной порцией сыра фетаки. Мы замолчали. Когда пауза затянулась, Лана сама налила полный бокал рома и выпила не морщась, как воду.
– Убили девочку. Ту, что я готовила на смену себе. Очень симпатичная, не очень умная, магические данные средние, но зато в отличие от меня она действительно любила это дело. Убили ритуально. Страшно. На ее теле было вырезано мое тайное имя…
– Прости. – Я накрыл ее ладони своими, невольно вздрогнув – в голове вспыхнула скудно освещенная комната морга, вытянувшееся девичье тело под серой простыней и общая аура боли, перемешанная с ужасом и отчаянием.
– Вряд ли твое тайное имя могли знать многие.
– Вот именно. – Она вновь наполнила бокал. – Подключили всех: милицию, фээсбэшников, знакомых бандитов. Мне пришлось ехать в Москву, Элисту, в Казахстан, помотаться по области.
– Кто?
– Один из наших. Захотел большей власти. Все.
Я знал, что больше она ничего не будет рассказывать, да, собственно, и не нуждался в продолжении. Все было понятно без слов. В их среде суд скор на решение, а милиция не заводит дела по ритуальным убийствам.
– Почему не позвала меня? Я мог бы помочь.
– Не хотела тебя впутывать в это. Забудь все и держись подальше. Я реально боюсь за тебя, потому что если я тебя потеряю, то никогда себе не прощу…
На ее ресницах, быть может, впервые со дня нашего знакомства показались слезы. Я пересел на ее сторону и молча обнял за плечи. Она плакала тихо, без скулежа, без причитаний, без всхлипываний. Просто не могла сдержать слезы, катившиеся по щекам…
Когда она немного успокоилась, я протянул руку, доливая ей ром. Лана отодвинула бокал:
– Пока хватит. Теперь только о тебе. Я должна провести обряд. Не уверена, что хватит сил, но и затягивать это дальше опасно. Соберешь все, что я скажу, и придешь ко мне завтра вечером. Сколько понадобится времени, не знаю, может, полчаса, может, час-два. Помоги мне остановить его.
– Кого?
– Махагалу, демона монгольских степей…
«Боги благоволят великому цин-вану, – нараспев лгали старые бритоголовые ламы, щуря и без того узкие глаза. – Они даруют ему победу, имя белого генерала будет созвучно гонгу небес от края до края степей Халхи! Богдо-гэген очень хитер, он обманет большевиков и вновь приблизит к себе верного союзника. Его слову подчинятся все монгольские князья, они уже готовят воинов и лошадей, армия цин-вана будет расти, никто не сможет противиться ей. Сам Будда благосклонно взирает с небес на Азиатскую дивизию…
Мне нужно знать, ждет ли меня успех, если я вновь поверну войска на Ургу?
Гадания на бараньей лопатке ясно говорят генералу, что сейчас его путь лежит вне границ Халхи. Вернись в Россию, там тебя встретит благодарный русский народ. Ты спасешь мир, тысячи всадников пойдут за тобой, ты – бог войны! Но не принимай поспешных решений. Взвешенность есть путь к достижению цели. Скромность есть путь к величию. Вера есть путь к таинствам Неба.
Но я не могу идти в Забайкалье! Дороги перекрыты красными, они хорошо вооружены и обучены, у них многократное превосходство в людях, пулеметах и артиллерии. После последних боев моя дивизия обескровлена…
Что есть пулеметы против воли Будды? Что есть сила человека против божественного желания небес?
Да, да, конечно, но…
Ламы продолжали петь и на память читали мне цитаты из древних буддистских трактатов. Я верил им. Все трое были доставлены моими бурятами из самых дальних дацанов. Они не были избалованы подарками и вниманием, я досыта кормил их бараниной, и они служили верно. Быть может, воля небес действительно была сокрыта от меня как от простого смертного. Но как воплощение живого бога войны я не мог ошибаться! Поэтому быстро отменил все военные советы, не сообразовывая свои действия с мнением офицерского состава. Что могли знать наши ограниченные люди, пусть и кадровые военные, о реальной воле Неба, чтобы сметь мне противоречить?!
17 
