Особенно,... 
45 
Пока нам подбирали одежды индейцев (я еще для Мурзика выпросила ленточку с пером), мы с Алексом как следует загорели в солярии. А когда вернулись к себе в полном облачении детей дикой природы, встретивший нас кот удивленно застыл, а вечное недовольство на его усатой морде сменилось искренним восхищением.
– Алиночка, ты как будто сошла с картины Сароямы. У него там есть такая же девушка-индианка, красивая…
– Да? А я думала, он рисовал одну похабщину. Не знала я, агент 013, что у тебя такие разносторонние интересы. – Я смерила смутившегося кота насмешливым взглядом.
Хотя, по совести говоря, мы с Алексом действительно выглядели как заправские индейцы – в кожаном прикиде с бахромушками, поясками, расшитых мокасинах и украшениях из перьев на голове. У меня было еще и обалденное платье с узорчиками, а у командора волчьи зубы на шнурочке и классический винчестер. В довершение дотошный Пусик настоял, чтобы мы разрисовали лица по схеме: «Хай, я только что убил врага, удачно поохотился на оленя, а теперь не мешало бы, чтобы пошел дождик».
Кот одобрил место, которое мы выбрали, сказав, что климат там для его чувствительного организма очень подходящий, солнце в лесу не жаркое, и в речке много рыбы. Я повязала ему на голову ленточку с пером, несмотря на то что он притворно ворчал, и погладила по спине. Профессор едва не размурлыкался, но Алекс, нажав на «переходник», в мгновение ока перенес нас всех в Америку восемнадцатого века.
* * *
– Интересно, как нас встретят братья-индейцы? У меня тушь не потекла? А краска у меня на лице не размазалась? – волновалась я.
Но все это, конечно, мелочи… Мечта, можно сказать, осуществилась! Еще утром мы и предположить не могли, что уже вечером разобьем бивак на лесистом западном склоне Аппалачей у живописного берега реки. Неподалеку стоял небольшой поселок ирокезов, туда мы и направлялись.
– Если я сейчас же кого-нибудь не поцелую, то просто лопну от переполняющего грудь счастья! – окончательно решила я, попытавшись обнять и прижать к сердцу кота. Но он конечно же возмущенно вырвался, призывая меня немедленно угомониться. Но мы-то знаем, что он умел улыбаться гораздо естественнее какого-нибудь Чеширского Кота! Хотя и гораздо реже, чаще напуская на себя строгий вид, – манера, приобретенная им еще в бытность преподавания студентам основ правоведения.
Перед поездкой Алексу нарастили и покрасили волосы – теперь у него были длинные черные космы, зачесанные назад. А я свои заплела в две косички – косички мне всегда шли.
Мы брели по утоптанной лесной дорожке, прямо к поселку, как вдруг перед нами прыгнули с деревьев двое индейцев.
– Хонг па? – спросил один, что означало: «Кто идет?»
– Всем привет, мальчики! – громко поздоровалась я, кокетливо теребя на груди медальон – «переводчик». Индейцы, похоже, слегка опешили, что мгновенно отобразилось легкой бледностью на их беспристрастных скуластых лицах.
– Тише ты, мужчина должен говорить первым, – шикнул на меня Алекс. – Приветствую вас, братья. Да хранит вас великий Маниту…
– Фу, ты что, ориентируешься на скучные голливудские вестерны?! – возмутилась я. – Разве нельзя просто по-человечески разговаривать…
– Если ты не прекратишь ругаться и выступать, они не будут уважать меня, потому что я слушаю женщину. А это, как понимаешь, чревато для всех нас, и отдыха здесь может не получиться… по меньшей мере.
– Откуда вы и зачем явились на землю ирокезов? – громко и с некоторой угрозой в голосе поинтересовался один.
– Мы ваши братья – из племени сиу, пришли с востока. Бледнолицые волки сожгли наши вигвамы и уничтожили всех бизонов.
– Ты несешь бред, – выдохнула я, покрутив пальцем у виска. – Скажи еще, что они сломали твою трубку мира…
– А это моя скво. Она немножко не в себе, потому что бледнолицые отобрали у нее пять пар новеньких мокасин и глиняный горшочек с прахом матери. Ей не удалось вернуть их обратно. Мои братья поняли бы, что это для нее значит, если бы видели, как она оскальпировала одного торговца из миссии только за то, что тот всучил ей плохо изданную Библию и не хотел возвращать деньги.
Индейцы понимающе закивали, сочувственно глядя на Алекса. Убила бы на месте! Мой любимый всегда найдет способ выставить меня дурой. Ну я тебе это припомню, мерзкий койот, говоря на местном наречии.
– Как зовут нашего брата, чтобы мы могли доложить о нем вождю?
Фу, сколько церемоний… Еще с вождем любезничай, подарки ему дари, прежде чем тебе разрешат мирненько установить вигвамчик и завалиться спать. И хорошо, если разрешат, а не предложат в течение суток покинуть территорию. Спрашивается, зачем мы потащились к ирокезам? Это кот настоял. Без официального разрешения местных жителей он пикника не мыслит. С другой стороны, в обществе индейцев будет наверняка веселей.
45 
