Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
64 
– В шпаге евойной секрет ищи, – помолчав, заявила Яга. – Чую я, есть там какая-то хитрость волшебственная.
– Проверим…
До царского двора добрались быстро. Времени было часов восемь, темно, но царские стрельцы чинить препятствия милиции не станут в любое время суток. Стрелецкие наряды, охранявшие ворота, встретили нас укоризненными взглядами:
– Припозднился ты, сыскной воевода. Ужо иноземцы на пороге государевом друг дружке кровь пущают, а тебя всё нет и нет…
– Сами воспрепятствовать не могли? – резонно поддели мы.
– Воспрепятствуешь тут… Дуэль ведь! Штука, говорят, на благородстве замешенная… Двое дерутся, третий не мешай!
– Ладно, проехали, Горох дома?
– Утешает… – многозначительно ухмыльнулись стрельцы, тыча бердышами в освещённые окна терема.
– Идём, Никитушка, пока беды не случилося, – потянула меня бабка. К её интуиции стоило прислушаться, поэтому мы дружно ускорили шаг. Но далеко не ушли – на первом этаже нас остановила долговязая, умотанная бинтами и тряпками (а значит, о-очень живописная) фигура дьяка Филимона. Судя по его горящим глазам (в оформлении багровых фонарей), победа далась «Святым отцам» нелёгкой ценой.
– Смилуйся, аспид! – надрывая душу жалостливо-бабьим стенанием, начал гражданин Груздев. – Избави волей милицейской мя, грешного, от хоккея твово безбожного! Ибо бьют меня на льду нещадно! Гоняют, аки Господь торгующих из храма, пинками в зад да зуботычинами в перед! Нет мочи моей терпеть сии муки адовы… Бюллетеню давай, змий в погонах!!!
– Отец Кондрат очень высоко отзывался о вашем стиле игры, – попытался прорваться я. – После чемпионата вам наверняка дадут титул «лучшего защитника года» – публика вас любит!
Думского дьяка едва не хватил удар, он взвыл дурным голосом и недвусмысленно оскалил редкие зубы, но Яга решительно заслонила меня грудью:
– Гони его в шею, Никитушка! Будет тут ещё рот разевать… Мало на матче хоккейном норов зловредный показывал? Тока-тока на лёд шагнул, да и обматерил всех, деток малых не устыдившися! Думцы покуда его догнали, две шайбы по воротам пропустили. Семён, боярский сын, ажно плакал в уголке – три раза парень своей клюкой его огрести старался, так не дал же, гад, не порадовал мальчонку! А кто всю площадку перед воротами «Святых отцов» так заплевал, что думцы туда и заходить брезговали?! «Братва, не робей, Филимона клюшкой бей!» Нет тебе моего милицейского сострадания, жлоб! Ещё раз такое на игре устроишь, я тя сама в чурку берёзовую превращу да шайб настругаю!
– Ах, вона вы как… Вам за-ради хоккею и человека божьего не жалко?! Кубок бы царский искали лучше! Ить украли его, совсем украли! Из-под носу милицейского свистнули!
Теперь уже я оттаскивал бабку за воротник от зачуханной жертвы большого хоккея. Но что меня поразило в самое сердце, когда мы добежали до царских палат, – Горох отказался меня принять! Я не поверил сначала… Стрельцы виновато подтвердили. Яга пожала плечами, что-то нехотя буркнула, и у парней ноги приросли к полу. Мы толкнули дверь и решительно шагнули внутрь…
* * *
– Так вот, значит, чем мы здесь занимаемся…
– Па-па-асьянс, рас-с-кладываем… – запинаясь не хуже стрельца Заикина, объяснил Горох, пытаясь снять с колен окаменевшую от нашего бестактного визита фройляйн Лидию. Он вообще-то мужик нехилый, но попробуйте отцепить от себя перепуганную девицу, которую хватил столбняк.
– Можете не стряхивать, – понимающе отмахнулся я, – пусть сидит, но нам надо задать вашей… собеседнице пару вопросов.
– Пусть стряхнёт, Никитушка, – шёпотом попросила Яга, – ить глядеть стыдобственно!
– Да бросьте вы, обычное дело, и потом, как мы можем им указывать? Он – царь, она – иностранка. Пусть сидит, мне так даже больше нравится…
– Тады хоть юбку пущай одёрнет, – всё ещё краснея, продолжала уговаривать Яга, – вона ногу усю видно! Как ты вопросы милицейские задавать станешь, ежели она тебе ногой все глаза отведёт?!
– Так уж и все… Бабуля, это ханжество, где вы видите ногу? Один башмачок и носок вязаный до щиколотки…
– Никитка, не спорь! Стыдобственно энто!
– Ага, а когда я на Лялину улицу ходил местных путан разгонять, не стыдобственно было?
– Да что ж ты сравнил хрен с морковкой… Там девки стоят бедовые, гулящие, для бога пропащие! Во рту кольцо держат, сквозь зубки золотом мигнут – мужички блудливые тут как тут, вот они с них своё и возьмут, – распевной скороговоркой зачастила бабка. – А апосля твоей проверки мало не три девицы кольцами поперхнулись… Ко мне за слабительным ходили, на тебя жалились…
64 
