Последние отзывы

  46  

– Смотри, Серафимовна, участковый-то какой смурной идёт… Ровно в воду опущенный. Заболел, поди, али дела служебные измучили, а может, с печенью что?

– Дык от любви завсегда люди сохнут. Вот и я, бывалоча…

– Да тьфу на тебя, Серафимовна! Мужики, подьте-ка сюда. Может, сыскному воеводе подмогнуть чем надо?

– Дык от любви завсегда одни болезности. Вот и кум, бывалоча…

– Уймись, Серафимовна! А и вправду, люди добрые, чтой-то не в себе наш Никита Иванович. На ровном месте спотыкается, дальше носа не видит, и в глазах рассуждение такое печальственное образовалось…

– Дык от любви завсегда желудок расстраивается. Вот и мы, бывалоча…

Кто-то мягко подхватил меня под руки. Совершенно незнакомые люди с виноватыми русскими глазами повели меня куда-то в тепло. Там шумел народ, пели девки, плясали цыгане, самокуренное вино текло рекой, и зеленоватый туман обволакивал сознание. Ухарски звенела балалайка, в углу на спор боролись с медведем, шлёпали засаленные карты, и выигранные медные монетки, подпрыгивая, разбегались по столу. Я что-то пил, чем-то закусывал, о чём-то взахлёб рассказывал и, может быть, даже плакал… Не помню. Мне было так восхитительно всё равно… Может быть, именно это и есть знаменитая российская психотерапия – взять издёрганного милиционера и вусмерть утопить ему стресс! Честное слово, никого лучше, порядочней, тактичней, благородней и разумнее этих… Ванюшек, Танюшек, Егоршей, Федоток, Марьянок и Настёнок – я никогда не встречал! Какие люди… как их много… куда они делись?

– Вставай, Никита Иванович, пойдём. – Прямо передо мной повисло заботливое лицо Еремеева. Почему-то вверх ногами. Забавно, правда? Сам сотник Еремеев, и почему-то вверх ногами!

– Ха, ха… – кисло выдавил я. Язык практически не ворочался во рту, и общее ощущение было настолько гадостным, что меня едва не стошнило. Фома протянул жёсткие руки, одним круговым движением перевернув весь мир вверх тормашками. У меня резко закружилась голова, всё поплыло перед глазами, а сознание далеко не сразу пришло к согласию с реальностью. Если бы мне ещё хоть кто-нибудь объяснил, где я, собственно, нахожусь, я был бы ему очень благодарен… В голове шумело, методично, но негромко.

– Ну ты и набрался, участковый…

– Кто, я?! – По-моему, меня пытались обидеть.

– Нет, я! – почему-то рявкнул Еремеев. Вообще-то он редко грубит, но сегодня это особенно оскорбительно.

Я попытался встать и поставить его на место, образно выражаясь…

– Куда, пьянь подзаборная?! Парни, уносите его. – Двое охранных стрельцов взяли меня в охапку и подняли с лавки… О-ой, что-то мне совсем погано…

– Пусти… никуда я не пойду!

– Ага, а то мы спрашивать будем, – неласково пояснил сотник. Я ещё больше обиделся, но ответить не успел…

– Это кто же тут батюшку сыскного воеводу супротив его воли за грудки хватает?! – грозно разнеслось на весь кабак.

Не сомневайтесь, в конце концов я всё равно допетрил, что нахожусь именно в кабаке, чему предшествовал ряд нетрезвых логических умозаключений. Самым главным и неоспоримым являлся тот непререкаемый факт, что кругом – пьяные. И я пьяный, и Фома пьяный, и стрельцы наши охранные тоже пьяные – все пьяные! Иначе с чего бы это образцовый сотник Еремеев прилюдно затеял драку с тем самым здоровенным конюхом, что за меня заступился?

– Бей стрельцов, спасай милицию! – Это кто-то из-за соседнего столика заорал. Меня выпустили, и я послушно брякнулся себе в уголок, где и сидел чин-чинарём, пока кабак подвергался разгромлению.

– Не дадим супостатам над Никитой Иванычем надругаться! – надсадно вопила какая-то тётка, а я всё пытался понять, что же это она имела в виду?! Женская логика для меня во все времена – вещь необъяснимая… Впрочем, мужички тоже не отставали. Пока куча-мала из Еремеева с ребятами и кабацкой теребени каталась по полу, прозвучал новый занозистый лозунг:

– Навались, православные! Сёдни участковому рюмку водки выпить не дозволяют, а завтра бабу соломенную в постелю подсунут!

Я попытался это образно представить. Нет, даже не акт, просто саму бабу из соломы. Ж-ж-уткое зрелище, импотенция на всю жизнь… А почему меня вообще это задело?! Значит, интересует. Как говорил старик Фрейд – пора жениться! Сейчас пойду и… женюсь, встану только…

– Ох и хрень-набекрень, до чего ж хорошо-то! – едва ли не со слезами в голосе выдал последний стоящий на ногах счастливец и рухнул навзничь.

Я огляделся. Все лежат. Весь кабак разбит так, словно покорение Сибири Ермаком репетировалось именно здесь, а уж набравшись опыта, перешло на бескрайние уральские просторы. Кто тут Ермак, кто злой татарин – гадать бессмысленно… Народ лежит друг на друге вповалку, и, кажется, до меня уже никому нет дела. Ладно, я не в претензии, всё понимаю, сам уйду… Хотя зачем же было приглашать, если провожать никто не вышел? Что значит «им не до того»?! Я проявил воистину рыцарское великодушие, простил всех и, не отрываясь от стены, без спотыканий добрался к выходу. Благо дверь ещё висела на одной петле, искать не пришлось.

  46