В ПОЗЕ ШТОПОРА ВЛАСТИ ПЫТАЮТСЯ ВЫТАЩИТЬ ПРОБКУ

Автомобильные «пробки» на теле столицы разрастаются раковой опухолью: они образуются уже не только в центре и не только в час «пик» — они возникают и на окраинах города, и теперь уже средь бела дня.

Пробки становятся явлением социальным: от них так или иначе страдает всякий. И политическим: всякий перестает верить в мощь столичной власти, не способной раскупорить город. И экономическим: срываются поставки, вхолостую прожигается бензин, двигатели автомобилей попусту изнашиваются на холостых. И даже смертельным: из-за них, по неофициальным данным, неотложка не успевает на каждый пятый несчастный случай…

Оптимисты томятся в «пробках» и надеются на лучшее. Пессимисты пересели на метро. Реалисты поняли, что, несмотря на неуклюжие попытки властей освободить проезжую часть, сегодняшняя «пробка» на улицах Москвы — это лишь начало.

Дальше будет хуже…

Советский министр автомобильной промышленности в середине шестидесятых годов с трибуны партсъезда со знанием дела ляпнул: «Через несколько лет весь советский народ откажется от личного автотранспорта и пересядет на общественный транспорт — содержать личные автомобили ему станет невыгодно…».

Мнение министерской шишки, не сумевшей обеспечить потребность советских граждан в собственных автомобилях, с удовольствием разделили «смежники» — архитекторы и градостроители: они вычеркнули из своих планов парковочные места во дворах жилых домов, на весь город предусмотрели лишь полтора десятка АЗС и аккурат посреди дорог водрузили трамвайные пути. До начала девяностых годов личный автомобиль, таким образом, благодаря заблуждению государственных мужей солировал в роли изгоя…

Двадцать лет назад, когда в Россию (в первую очередь в столицу) потянулись караваны иномарок, стало ясно, что особо тщательная — в течение трех десятилетий — подготовка к «пробкам» принесет свои плохо перевариваемые плоды уже со дня на день. Так и случилось: вопреки прогнозу министра личным автомобилем к 2005 году обзавелся примерно каждый четвертый москвич. Столица тотчас же испытала острейший дефицит дорог аж в 500 километров! Средняя скорость движения по Москве в час пик едва превысила тридцать два километра в час, а в центре столицы недотянула и до восемнадцати!

По московским дворам и закоулкам спряталось аж два с половиной миллиона автомобилей, а на проезжей части кое-как сумели найти себе место единовременно около 200 тысяч машин.

Подсчитав, что столичный автопарк ежегодно пополняется в среднем на 150–200 тысяч автомобилей и вскоре Москва просто захлебнется чадящим железом, государственные мужи начали исправлять ошибки молодости: по примеру своих отцов, пытавшихся повернуть реки вспять, они взялись лихорадочно вертеть туда-сюда движение по центру города и закручивать в одну сторону Садовое кольцо.

Да поздно уж… Всяк сидящий за рулем житель столицы понял, что от перемены мест слагаемых размер «пробки» не меняется. И взялся за поиски виновных.

Ими оказались, как ни странно, все.

За сумасшедшими темпами роста числа автомобилей поспели и автосервисы, и продавцы бензина, и производители запчастей. Опоздали лишь дорожники — из-за их нерасторопности протяженность множества трасс сегодня соответствует потребностям начала лишь девяностых годов, а качество чаще всего — годам послевоенным. Кстати, именно в силу последнего обстоятельства в столице совершается каждое третье ДТП.

Между тем примерно половина всех ресурсов дорожных служб тратится не на сооружение новых дорог, а на латание старых. Несмотря на запрет столичных властей корчевать дороги днем, оранжевые телогрейки в большинстве своем роятся над асфальтом при свете дня. При этом нередко асфальтируют дорогу, которая едва остыла от таких же процедур: даже на МКАД, сданной в эксплуатацию совсем недавно, в некоторых местах уже не спеша меняют одежку — с вытекающими для пропускной способности последствиями.

Впрочем, дорожное полотно даже европейского качества нередко бывает испохаблено российской ложкой дегтя: лишь у нас колодцы от подземных коммуникаций выносят не на тротуар, как во всех умеющих думать головой странах, а на дорогу. Каждому въезжающему, например, на улицу Марии Ульяновой, имеющую весьма узкую проезжую часть и длину не более 900 метров, дабы не угодить в колодец, приходится прикидываться спортсменом-слаломистом, ибо предстоит объехать… 60 люков. То есть выворачивать баранку влево — вправо в среднем каждые 15 метров — много раз чаще, чем в горнолыжном слаломе! Попробуй, не мешкая, просочиться. И уж вовсе не мечтай проехать, если канализацию прорвет и вдоль всех колодцев выстроится вереница аварийных служб.

  147