171 
А вот продавец талисманов и зелий. Над ним шатром развешены рваные шкуры леопардов. Груды корешков и сучьев, бусы, косточки, темные статуэтки — все свалено грудой.
В конце лестницы — площадка, залитая солнцем, на другой стороне площадки — навес, под которым мерцают позолоченные статуи. Закрывая небо сплошным золотым занавесом, поднимается необъятная стена пагоды.
Пагоду окружает четырехугольная платформа, выстланная мраморными плитами. Она густо застроена святилищами, маленькими храмами, так что вокруг самой пагоды остается только узкая дорожка шириной в 10 метров. По ней и ходят туристы и паломники.
Здесь же расположился тазундаун — похожий на елку навес, под восемью уменьшающимися крышами. Под ним прохладно и темно. Тазундаун прижался спиной к самой пагоде, и золотые Будды внимательно смотрят на входящих своими прищуренными глазами. Сами статуи полускрытые за разноцветными зонтиками и кувшинами с цветами. Таких тазундаунов на платформе десятки.
Вот расположилась еще одна небольшая пагода с восемью нишами. В каждой из ниш — статуя сидящего Будды, и над каждой — скульптура какого-либо зверя или птицы.
Ниша изображает планету, а также день недели. В бирманской космогонии — восемь планет, причем к их числу относятся и Солнце, и Луна, восемь сторон света и восемь дней недели. Восьмой день втиснут в обычную неделю, чтобы оправдать существование восьмой планеты. День этот начинается после заката солнца в среду и заканчивается на рассвете четверга. Символом этого дня является Раху — слон без бивней. Он знаменует собой северо-восток, и как день несуществующий, он и посвящен несуществующей планете — гипотетическому небесному телу, вызывающему затмения Солнца и Луны.
За пагодой восьми планет стоит на подставке колокол Махаганта, отлитый в 1778 году. Это один из самых больших и красивых колоколов в мире (вес его — 16 тонн, высота — 2,5 метра, толщина стенок — 30 см). Когда англичане захватили Рангун, они вытащили колокол из пагоды, погрузили на пароход и хотели увезти в Англию. Но пароход опрокинулся, и колокол утонул.
Англичане пытались поднять его, но не смогли. И только когда за дело взялись сами бирманцы, река вернула колокол, и он остался в Бирме. Время от времени кто-нибудь подходит к нему и ударяет три раза в надежде, что исполнятся его самые заветные желания За колоколом возвышается большой тазундаун. Зал под этим навесом так велик, что в нем помещается десятиметровая статуя сидящего Будды и еще остается столько места, что в нем могут проводить собрания и митинги различные организации — религия бирманцев довольно терпима к суетным мирским делам. На углу платформы стоит священное дерево бодхи. По преданию, оно — отросток того самого дерева, под которым к принцу Гаутаме пришло озарение. В день Будды вокруг дерева бодхи проходит торжественная церемония, во время которой члены правительства и знатные бирманцы поливают дерево.
Под следующим тазундауном можно увидеть Будду, у которого глаза разной величины.
Говорят, что эта статуя поставлена в честь великого ученого паганских времен Шина Итцагона, умевшего превращать свинец в золото.
У пагод и тазундаунов на столбиках висят ящички для подаяний. На них написано, для какой цели подаяние требуется, а рядом дежурит кто-нибудь из членов Совета Шведагона. Он торжественно благословляет каждого дарителя.
Перед попадающим в любой крупный город обязательно возникает проблема, как бы в нем не заблудиться. Для трехмиллионного Рангуна, несмотря на всю его хаотичность, такой проблемы практически не существует. И прежде всего благодаря пагоде Шведагон, стоящей на высоком холме. Ее видно как на ладони в любое время суток, а ночью золотую ступу подсвечивают прожекторами. Так что пагода Шведагон указывает правильный путь не только в переносном, но и в самом прямом смысле.
Особенного хорошо заметен Шведагон поднимающимся к городу со стороны моря, потому-то золотая ступа является еще и маяком, посылающим свет мореплавателям Первый ориентир, который замечают подлетающие к Рангуну на самолете, — тоже Шведагон. Вся жизнь бирманской столицы протекает под сенью буддийского святилища.
В большие праздники платформа заполнена народом, гремят барабаны, хлопушки и гонги, здесь поют и танцуют. Вечером, в тот таинственный час, когда солнце уже село, но еще не кончились тропические сумерки и все залито теплой синевой, — линии свечей у пагоды и на платформе мерцают золотыми звездочками.
171 
