Последние отзывы

  144  

Замок Людовика XIII не был уничтожен, Людовик-сын решил, что Малый замок строители должны сохранить в неприкосновенности. «Делайте что угодно, только не разрушайте его, — приказал король своим мастерам, — иначе я велю восстановить его в прежнем виде». Людовик XIV довольно часто наведывался в Версаль, где забывал о своем королевском сане и резвился как ребенок. Ему, например, доставляло удовольствие зажимать рукой насосный кран и по-мальчишески брызгать на своих церемонных придворных.

Среди архитекторов королевства был объявлен конкурс на лучший проект обновления маленького охотничьего замка. Вскоре архитектором Версаля был назначен Л. Лево, и вообще Людовик XIV (за свой счет) нанял Л. Лево — «первого архитектора короля», Ш. Лебрена — «первого живописца короля» и А. Ленотра — «первого королевского садовника». Вскоре эта творческая группа приступила к работе.

Л. Лево, учтя все пожелания короля, подготовил проект, по которому старый охотничий замок с одной стороны оставался неприкосновенным, а с трех других обрастал современными для того времени корпусами. Таким образом, он получался как бы заключенным в каменный конверт.

На первом этапе строительства дворца самым большим новшеством была крыша. Она вызвала нарекания, споры, злые насмешки, потому что архитектор Л. Лево как будто забыл о крутых крышах, пробитых слуховыми окнами. Такие крыши были необходимы с чисто практической точки зрения: в Иль-де-Франс шли частые дожди.

Плоские крыши вызывали неудобства, за ними постоянно надо было следить, регулярно сливая воду. Но в королевском Версале Лево сделал именно плоскую крышу: таково было желание самого Людовика XIV, поклонника таких крыш в архитектуре Италии.

В Версале было очень много различных почетных дворов, среди которых видное место занимал Мраморный. Сюда выходили королевские покои, поэтому часто под балконом комнаты Людовика XIV разыгрывались театральные представления. На этой «сцене» труппа Мольера впервые играла «Мизантропа». Над высокими окнами королевской комнаты над аттиком поднимается фронтон, украшенный скульптурными рельефами. На нем были установлены часы, которые в момент смерти Людовика XIV остановили. В XVII веке они еще долго показывали последний час короля, но впоследствии их циферблат заменили, хотя сам механизм остался прежним. Часы ходят и теперь, показывая точное время.

Архитектор Л. Лево руководил строительством Версаля до самой своей смерти в 1670 году. Одновременно он работал в парке над зданиями Зверинца и Оранжереи, которые были прихотью и радостью короля. Великий Лафонтен писал что Зверинец содержал «множество птиц и насекомых разных пород, а также четвероногих, по большей части очень редких и доставленных из далеких краев». В восторг приводила современников и Оранжерея, про которую один из поэтов сказал: «Нет слов, чтобы описать красоту и многочисленность апельсиновых деревьев и других растений. Среди них есть такие, которые выдержали сотню зим».

В своей повести «Любовь Психеи и Купидона» Жан де Лафонтен с восторгом описывает «разнообразие в убранстве и расположении каждой из комнат: например, порфировые колонны в альковах. с капителями по большей части из коринфской меди. еще золоченые балюстрады вокруг. Что касается покрывал на постелях, то они были либо расшиты жемчугом, либо такой тонкой работы, что ткань уже не имела значения».

Убранство приемных залов Больших королевских покоев было сюжетно посвящено античным богам. Символический смысл здесь заключался в прославлении добродетелей короля и королевского семейства, а расчет был сделан на быструю смену впечатлений при движении.

Самый продолжительный путь — к королевской спальне — вел через залы Венеры, Дианы, Марса, Меркурия, Аполлона и дальше в зал Войны, Зеркальную галерею, зал «Бычьего глаза». По этой анфиладе нарядных помещений придворные направлялись и в капеллу. В этих покоях трижды в неделю королевская семья и придворные собирались вечерами для развлечения. Это были знаменитые вечера, когда на четыре часа смягчался этикет, когда король был не властелином, а отцом семейства, который находился среди своих гостей и стремился показать себя радушным хозяином.

Анфилада залов, ведущих в королевские покои, начиналась с салона Изобилия, получившего свое название оттого, что во время королевских приемов он служил буфетной. Здесь постоянно стояло три больших буфета, уставленных серебряными кувшинами с разнообразными напитками — холодным и горячим шоколадом, винами, кофе, чаем — и вазами со всевозможными заморскими фруктами. На самом же деле салон Изобилия был кабинетом Медалей (или Редкостей). В нем Людовик XIV хранил свою великолепную нумизматическую коллекцию. Назначение салона подсказало и тему росписи его потолка. В центре композиции художник Р. — А. Уасс представил короля в окружении аллегорических фигур с рогами изобилия, из которых рассыпаются вокруг всевозможные диковинки из королевской коллекции.

  144