Особенно,... 
104 
Элизабет родилась в 1818 году в Ричмонде, столице штата Вирджиния. Получив образование в Филадельфии, вернулась ярой аболиционисткой — сторонницей освобождения негров. Она не скрывала убеждений, демонстративно освободив девять собственных невольников, нескольких выкупила из рабства, чтобы воссоединить с родными, находившимися во владении её семьи.
Мать и дочь Ван-Лью были гостеприимными, обаятельными и щедрыми людьми, их передовые взгляды не ставились им в укор, и у них было множество друзей и знакомых среди местной знати. В последующей разведывательной работе Элизабет огромную роль сыграли её связи: в числе её близких друзей был главный судья южных штатов Джон Маршалл, пользовавшийся непререкаемым авторитетом; знаменитая певица Дженни Линд постоянно выступала на музыкальных вечерах в доме Ван-Лью, который регулярно посещали офицеры и влиятельные чиновники Юга — ведь Ричмонд был столицей Конфедерации, и все самые свежие новости стекались в гостиную Ван-Лью. Послеобеденные беседы гостей поставляли неоценимую информацию.
Элизабет Ван-Лью была женщиной слабого телосложения, невысокого роста, но представительной, живой и решительной, хотя это сочеталось в ней с внешней кротостью. На решительный путь борьбы её толкнула казнь Джона Брауна — знаменитого борца за освобождение негров. «С этого момента наш народ находится в состоянии войны», — записала она в своём дневнике.
И она начала свою разведывательную деятельность. По собственной инициативе стала направлять федеральным властям одно письмо за другим, информируя их об обстановке, складывавшейся на Юге. Одновременно она бесстрашно выступала на улицах Ричмонда как ярая аболиционистка: отвергая возможность прикрыть себя маской «лояльной патриотки Юга», она демонстративно отказалась шить рубашки для солдат Вирджинии.
«Позорное» поведение мисс Ван-Лью и её матери клеймилось в газетах, вызывая порой яростный гнев толпы. Но большинству рядовых южан она казалась просто чудачкой, и причиной её поведения они считали безобидное помешательство, потому и прозвали её «Безумной Бет». Её спасло то, что для заядлого южанина-вирджинца была непостижимой даже мысль о том, что, находясь в здравом уме, дама-аристократка может выступать против дела южан.
Вернёмся, однако, к письмам, которые «Безумная Бет» отправляла в штаб северян. Вначале им не придавали значения. Но однажды один незаметный чиновник, подобрав её письма, явился в военное министерство.
— Господа! Мы тратим много сил и средств, чтобы получить правдивые и своевременные данные о положении в лагере южан. Но вот, посмотрите, какие ценнейшие сведения по своей инициативе присылает нам женщина из самой столицы Конфедерации!
Так работа Элизабет была впервые оценена по достоинству, и она стала постоянной и единственной сотрудницей разведки, действовавшей всю войну в тылу врага.
Для пользы дела, которому она служила, Элизабет Ван-Лью не гнушалась никакими средствами, подвергала постоянной опасности не только себя, но и мать и брата, растрачивала всё нажитое её семьёй, не раз рисковала стать жертвой самосуда. Но, хотя её и обвиняли в аболиционизме и добром отношении к северянам, ни один контрразведчик не заподозрил в ней умелого и изобретательного руководителя агентурной сети.
Прежде всего Элизабет наладила сбор информации. Помимо постоянных посетителей её салона, она устанавливала связи с десятками людей, носителей тех или иных данных, которые ей могли пригодиться. Её агентура была повсюду. Вот только один пример.
У Элизабет была молодая негритянка-рабыня Мэри Баусер, которую она отпустила на свободу за несколько лет до войны и, так как та была чрезвычайно умной девушкой, отправила её на Север, где и оплачивала её обучение. Но когда нависла угроза войны, Элизабет вызвала её в Ричмонд и вскоре устроила официанткой в «Белый Дом» Юга, к самому президенту Джефферсону Дэвису.
Одним из источников полезной для Севера информации стала, как ни странно, военная тюрьма «Либби», где содержались взятые в плен северяне. Они знали очень много о тактике южан, дислокации их частей, уязвимых позициях и т. п. Элизабет и её мать, войдя в доверие к коменданту тюрьмы лейтенанту Тодту, проникли туда под видом оказания гуманной помощи раненым, и вскоре, к удивлению военного министерства, информация оттуда полилась широким потоком.
Связь со своими добровольными помощниками Элизабет поддерживала самыми разнообразными способами. Записки с вопросами и ответами прятались в корзинах с продовольствием или в них завёртывались склянки с лекарствами. Пленным передавались книги, которые через несколько дней возвращались обратно с незаметно подчёркнутыми словами. Иногда удавалось и лично побеседовать с пленными.
104 
