52 
– Вы очень проницательны, – ответил лорд Линч, мрачно глядя на нее. – Да, я пригласил вас именно поэтому. Мне нужно было кому-нибудь рассказать о случившемся, но я не хотел говорить ни с кем, кроме вас.
– Надеюсь, мы оправдали ваше доверие? – в голосе Карины звучала легкая ирония.
– Я не хотел вас обидеть. Поймите, я вовсе не это имел в виду. Вы были удивительно великодушны. Я и представить не мог, что в ком-то найду такое понимание. Вы могли осыпать меня язвительными замечаниями, посмеяться надо мной, сказать, наконец, мол, сам виноват – я знаю, так оно и есть. Вы могли просто отомстить мне за мое обращение с вами, а вместо этого вы были…
Он протянул ей обе руки.
– … как бы это лучше сказать – ангелом милосердия.
– Нет, – возразила Карина, – просто хорошей хозяйкой. И теперь, как хорошая хозяйка, я собираюсь вымыть посуду.
– О, в этом нет никакой нужды. Я оставлю миссис Хобмен записку, что мы были здесь и воспользовались ее товаром. Иначе она подумает, будто сюда ворвались грабители.
Он достал из кармана визитную карточку, черкнул на ней несколько слов и, положив на стол, прижал золотым совереном.
Заметив взгляд Карины, он пояснил:
– Это чтобы не было ворчания по поводу лишней работы.
Карина взяла шляпу и жакет. Затем после долгих уговоров оторвала Дипу от кошки и котят.
Когда они были уже у двери, лорд Линч, окинув кухню взглядом, сказал:
– Удивительно, но я и не знал, что кухня может быть таким уютным местом и так успокаивающе действовать на человека.
– Очень сомневаюсь, чтобы вы прежде бывали здесь.
– А вот и ошиблись. Ребенком я частенько приходил сюда навестить бабушку. Ее повар всегда пек для меня пряничных человечков со смородиновыми глазами.
– Ой, и я помню это лакомство. Нужно попросить вашего повара испечь таких пряников для Дипы, – с улыбкой сказала Карина и вдруг вспомнила, что скоро, очень скоро в замке Линч не будет ни повара, ни пряничных человечков для Дипы.
Та же мысль, очевидно, пронеслась в голове лорда Линча, и Карине стало неловко за допущенную бестактность. Охваченная каким-то внезапным порывом, она коснулась его руки.
– Не будьте таким удрученным. Я чувствую, непременно случится что-то такое, что повернет жизнь к лучшему. Все будет хорошо, вот увидите.
Лорд Линч накрыл руку Карины ладонью, и девушка ощутила силу его пальцев.
– Что бы ни случилось, – сказал он, и в голосе его зазвенели новые для Карины ноты, – я никогда не забуду вашей доброты.
И опять, уже не в первый раз, ей показалось, что между ними возникла удивительная связь, что какой-то странный ток, пульсируя, идет через пальцы их рук.
А потом от робости и замешательства, которые вызвало в ней прикосновение к мужчине, Карина отдернула руку и заспешила по коридору, заставляя себя слушать Дипу и внятно отвечать на его вопросы.
Обратно в замок они возвращались почти в полном молчании: царство покоя и счастья осталось позади, впереди ожидали шум и ярость схватки.
В небе ярко светило солнце, но замок выглядел сумрачным и безрадостным. Без ветра флаг над орудийной башней висел безжизненной тряпкой. Карина вспомнила ночь своего приезда сюда. Как негостеприимны были закрытые ставнями окна, как неприязненно они встречали ее! И сейчас замок, казалось, бросал вызов царившей вокруг красоте, словно ее всепобеждающая сила вызывала в нем ненависть.
Когда они вошли в зал, Карина невольно поежилась.
Лорд Линч отдал Ньюмену шляпу, кнут и перчатки. Увидев, что девушка повернулась, чтобы уйти, он коротко кивнул ей:
– Благодарю вас, мисс Уорнер.
В голосе его не было и следа той теплоты, с которой он благодарил ее там, в кухне своего дома. Да, они вернулись к своим прежним ролям и теперь она снова только гувернантка, место которой в детской.
– Вы спуститесь к ленчу, мисс?
Вопрос Ньюмена застал ее на лестнице.
– Нет… благодарю вас. Мы уже слегка перекусили, и пока нам больше ничего не требуется.
Она быстро отвела Дипу в детскую и уложила в кровать передохнуть. Мальчик уже клевал носом, но мысли его по-прежнему были заняты прогулкой верхом, и он долго и подробно говорил о лошадях и котятах. Карина строгим голосом приказала ему спать, и тогда в комнате наступила тишина.
Переодевшись, она вышла в игровую и встала у окна, разглядывая дорожки внизу. Ей казалось непостижимым, что всего час назад она галопом мчалась по траве, ощущая свежесть ветра на лице и радуясь прекрасно выезженной лошади.
52 
