ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ

— Скуденфраст лучше, я думаю. Нет, Джаскен, это Скундрундри. Скуденфраст — это вон там, рядом с ним. Фиолетовый с грязно-желтыми пятнами. Откровенно говоря, я всегда был склонен полагать, что Скундрундри значительно переоценен. Однако, если мы заберем и его, ценность оставшейся в городском доме коллекции значительно возрастет. Нольен, пожалуйста, помоги господину Джаскену отнести все это во флайер, тебя не затруднит?

— Да, хозяин.

— Быстро. Ноги в руки. Оба.

— Да, хозяин, — эхом откликнулся Джаскен. Он водрузил на закорки наскоро упакованные картины старых мастеров и направился к дальнему концу длинной петляющей галереи, за ним шел Нольен, так же тяжело навьюченный. В галерее, как и во всем доме, было довольно сумрачно, работали только генераторы резервного питания, да и то и не все; Нольен — туповатый, но физически сильный кухонный слуга — уронил одно из полотен, которые тащил, и не смог согнуться, чтобы поднять его. Пришлось Джаскену вернуться и, оперевшись на ногу парня, поднять картину обратно тому на спину. Вепперс мрачно наблюдал за их потугами.

Он был несколько разочарован тем, как себя показали его слуги. Он ожидал, что в доме его встретит больше народу, что они будут искренне встревожены судьбой пропавшего было без вести хозяина (они ведь до сих пор могли считать его мертвым). Ему бы очень пригодились их рабочие руки при спасении того, что еще можно было вытащить из дома, пока его полностью не охватило подступавшее все ближе пламя. Но он обнаружил, что дом почти пуст, и слуги без зазрения совести сбежали.

Они не ограничились повседневным колесным служебным транспортом поместья, но еще и разграбили колоссальную коллекцию экзотических автомобилей, которую Вепперс держал в подземных гаражах рядом с домом. Вокруг Эсперсиума кое-где торчали редкие флайеры, но выглядели они после электромагнитных импульсов неважнецки. Те же импульсы наглухо вырубили локальную сеть поместья.

Нольен радостно приветствовал их с крыши, когда они вышли из флайера, и прокричал что-то вроде Как я рад вас видеть в живых, господин!, пока они пересекали дворик. Больше встречающих не нашлось.

— Неблагодарные твари, — прошипел Вепперс себе под нос.

Двое добровольных носильщиков продолжали плестись по галерее, навьюченные самыми дорогими и редкими картинами из собрания магната.

— У вас четыре минуты, — прокричал Вепперс в спину Джаскену, — после этого приходи в кладовую номер три!

Джаскен не мог сделать утвердительный жест, поскольку обе руки его были заняты произведениями искусства. Поэтому он просто обернулся и склонил голову. Вепперсу пришло на ум, что они бы могли вырезать картины из рам, как и сделали до них воры, но ему это показалось неправильным.

Вепперс тихо прокрался по галерее и круговому коридору. Он проходил мимо великолепных высоких окон, но видел в них только пламя и дым. Снаружи было гораздо темнее, чем обыкновенно в эту пору дня, в середине вечера.

Он сел за стол.

В почти полной темноте рабочего крыла (кое-где скудно мерцали огни аварийной системы питания) Вепперс на миг замер, окинул роскошное убранство кабинета прощальным взглядом. Как грустно, как неизбывно печально и в то же время — странно захватывающе: вскоре все это обратится в пепел, будет стерто в порошок. Затем он стал обшаривать ящики и шкафчики. Стол был снабжен автономной системой энергопитания и опознал владельца по ароматическим меткам пота, рисунку вен на ладони и отпечаткам пальцев.

С мягким шумом, подобным легкому вздоху сожаления, письменная столешница откинулась. Маленький оазис привычного уюта и порядка во всем этом жутком хаосе. Он быстро сгреб в маленькую сумку, которую прихватил с собой, все ценности, которые стоило эвакуировать. В последнюю очередь и не без колебаний он положил в сумку пару кинжалов в мягком кожаном футляре. Раньше они принадлежали его деду, а перед этим — кому-то еще.

  293