Особенно,... 
109 
В двадцати метрах под местами для зрителей дюжина миниатюрных военных кораблей выходила на стартовые позиции, предписанные им сценаристами сражения.
Корабли действительно были миниатюрными (каждый не больше каноэ для перевозки одного человека), но при этом точными копиями величественных, обшитых листами брони и оснащенных крупнокалиберными пушками, судов той эпохи, когда парусные корабли правили морями Сичульта. Команда каждого корабля состояла всего из одного человека. Он приводил судно в движение своей мышечной энергией, то есть крутил педали, а те вращали единственный винт на корме. Тонкую коррекцию курса позволял провести закрепленный в кронштейне возле талии этого человека румпель. Три или четыре огневые турели наводились вручную, на каждой из них имелась пара-тройка орудий.
Там, где у настоящих кораблей располагался мостик, у этих минисудов были прорезаны щели, совсем как в забрале древнего шлема эпохи, когда врагов рубили мечами, пронзали копьями и осыпали стрелами. Выглядывая через них, человек внутри корабля мог оценивать окружающую обстановку. Нацеливая орудия, единственный член экипажа был вправе полагаться лишь на глазомер, догадки и опыт. Он перемещал турели и выдвигал пушки миниатюрного военного корабля, используя сложный набор рычагов и колес, занимавший почти все пространство его тесного командного отсека. Каждый корабль был снабжен также набором торпед и системой световой сигнализации — аналогом семафоров и прожекторов настоящего военного судна. С его помощью миниатюрные суда вели переговоры, обменивались информацией и заключали временные тактические союзы.
На мачтах появились вымпелы, указывая зрителям, кто командует кораблями. Вепперс хвастался, что его пилоты куда искуснее простых жокеев. С тех пор, как ему впервые пришло в голову организовать подобные соревнования, Вепперс неоднократно пилотировал такие корабли сам. Иногда он устраивал потешные битвы для себя и своих столь же богатых и азартных приятелей, в которых принимали участие только любители. Впрочем, он отдавал себе отчет в том, что для этого нужны большие навыки, чем он успел бы развить в донельзя ограниченное свободное время.
Любительские версии военных миникораблей оснащались двигателями, что несколько облегчало жизнь пилотам, но до сих пор даже обучение простым маневрам, позволявшим участнику ускользнуть от коварного водоворота, избежать крушения на берегу канала и пройти мимо мели, оставалось дьявольски сложной задачей, не говоря уж о том, чтобы прицельно наводить пушки. А у тех кораблей, за которыми они наблюдали сейчас, и броня была прочнее, и орудия били дальше, чем у любительских.
Два корабля прошли в виду друг друга, каждый на своем конце длинного канала, соединявшего бассейны. Они были еще почти на стартовых позициях. Выйдя из зоны обоюдной видимости, корабли выдвинули и изготовили к выстрелам пушки, целясь в те точки, где, как полагал каждый из командиров, вскорости окажется противник; при этом они больше надеялись на удачу, чем полагались на строгий расчет. Пушки выстрелили. Выпущенные каждым кораблем снаряды бесполезно плюхнулись в каналы, приземлились на низеньких травянистых островных холмиках или упали в густых тростниковых зарослях, и ни один залп даже близко не достиг намеченной цели.
— Пустая трата боезапаса, — пробурчал Вепперс, наблюдавший этот обмен выстрелами в бинокль.
— А что, снаряды так дороги? — поинтересовалась Джессере.
— Нет-нет, — усмехнулся Вепперс, — я просто имел в виду, что пополнять боезапас им не разрешается.
— Они сами заряжают пушки? — спросил Фулью.
— Это делает автоматическая система, — ответил Вепперс.
Вообще-то орудия, установленные на кораблях, больше походили на гранатометы, чем на пушки. Если бы и боевой эквивалент снарядов тоже скопировали с положенным уменьшением масштаба, им бы и вовсе нечем было стрелять. Маленькие снаряды, которыми заряжались орудия, шипели и дымили, пролетая над водными путями, и выглядели не очень убедительно. Однако они способны были, разорвавшись, серьезно повредить судно условного противника: продырявить броню и воспламенить отсек управления, поразить корабль ниже ватерлинии и потопить его, вывести из строя орудийные турели и руль. Все зависело от точности попадания. Несколько пилотов уже погибли в таких потешных битвах — одни от случайных удачных выстрелов через смотровые щели, другие — захлебнулись, когда их подбитый ниже ватерлинии корабль переворачивался и шел ко дну, а люки открыть оказывалось невозможно, третьи — задохнулись в дыму или заживо сгорели, заблокированные в отсеках. Обычно, когда корабль тонул, пожар на борту прекращался, и пилот мог выжить: глубина каналов, прудов и самого крупного озера не превосходила полуметра, так что, даже когда корабль уже сидел на дне, а командный отсек захлестывало, пилот мог высунуться из него и поднять голову над водой. Иногда, впрочем, клапаны заклинивало или пилоты теряли сознание, поэтому без несчастных случаев не обходилось. Спасательные команды и водолазы всегда были наготове, но и они могли не всё. Дважды корабли взлетали на воздух от единовременной детонации всех снарядов. Зрелище это гости нашли грозным и впечатляющим, хотя так получилось, что в одном случае обломки разрушенного судна упали достаточно далеко от места катастрофы, чтобы зрители перепугались.
109 
