Последние отзывы

  35  

Игнат взялся рукой за дверную ручку, собираясь выйти и, наконец, утащить Лику в свою пещеру. Где, надо признаться, все было готово к романтической ночи. Не зажженные свечи расставлены по квартире, дорожка из лепестков роз от порога до кровати, бутылка шампанского в ведерке со льдом приготовлена и ждет своего часа в холодильнике. И любимые пельмени Лики с разной начинкой и соусами, сварить, сервировать и порядок. В общем, Демоняка Игнаша подготовился ко всему, просчитал все, пересмотрев несколько сопливо-романтичных фильмов. Но только к одному Игнат Захарович не был готов.

— Сиди! — выдохнула Лика и подняла голову со сложенных рук. Отстегнулась и, сбросив туфли на шпильках, переползла к парню на колени, сев верхом.

— Удивляешь, — выдохнул Игнат, и тут же прижался губами к нежной шее.

— Здесь, в этой машине, у тебя было? — хрипло выдохнула Лика.

— Нет, — шепнул Игнаша, скользя ртом по плечу, шее, скуле, и застонал, когда почувствовал, как Лика, поерзав, устраивается на нем удобнее.

— Будет, — уверенно произнесла Лика и, обхватив его лицо ладонями, жарким поцелуем прижалась к любимому рту, — Здесь. Сейчас.

— Лииика, — простонал Игнат, — Давай поднимемся. Здесь идти две минуты.

— Здесь и сейчас, — настойчиво и жарко на ухо, прикусывая мочку. Ответная дрожь промчалась по телу парня. И он не смог спорить. С недавних пор он совсем не может научиться говорить ей 'нет'.

Лика пробралась ладошками под пиджак, расстегнула рубашку. Игнат откинул спинку сиденья назад, устраиваясь удобнее. А Лика, получив свободу, принялась изучать руками появившееся в вырезе рубашки тело. Сначала медленно руками, а потом и губами. Игнат, будто находясь в каком-то трансе, смотрел в ее горящие глаза, на ее губы, на юркий розовый язычок, ловко играющий с его соском. Черт! Игнат немного не того ожидал. Он должен был вести в их отношениях. Где-то глубоко внутри он надеялся, что в свои восемнадцать Лика будет скромной и неопытной. Потом он вроде бы смирился, что Ян был первым. А сейчас, видя, как ловко и умело она ласкает его, Игнат сцепил зубы до боли.

Сколько их было у нее? Сколько мужиков ее касалось? Игнат дал себе слово, что найдет каждого. А что именно с ними сделает, пока не придумал. Но факт, что найдет.

В какой-то момент мысли отошли на задний план. Ладно, он смирится с ее опытом, главное, что сейчас она вся его. И он ее точно уже не отпустит.

Руки Игната пустились в путь, даря ответные ласки. Но все равно, парень словно со стороны наблюдал за своими руками на ее кружевном белье. Лифчик улетел в сторону, открывая сногсшибательную грудь. Руки сами собой накрыли манящие полушария, и чуть сдавили, вызвав протяжный стон девушки. Лика теснее прижалась бедрами к напряженному паху Игната.

— Хочу тебя, — выдохнула Лика в губы. А руки ее уже ухватились за пряжку ремня. И спустя минуту, показавшуюся Лике вечностью, она скользнула руками в распахнутую ширинку джинсов.

Игнат решил не отставать и сдернул одним движением брючки Лики, приподняв ее над собой.

— Девочка моя, — выдохнул он, когда его руки коснулись шелковистого треугольника волос, а умелые пальцы скользнули глубже, окунувшись в ее жар.

Игнат почувствовал, что Лика вздрогнула, и сжала руку плотнее на его плоти.

— Сладкая, ты моя сладкая, — шептал он, лихорадочно прижимаясь раскрытым ртом к ее губам, щеке, виску, шее, всюду, куда мог дотянуться. А его пальцы тем временем скользнули глубже. На мгновение мелькнула здравая мысль, что она слишком узкая. Но мысль тут же исчезла под натиском Капучинки. Широко разведя бедра, Лика прижалась лицом к шее Игната, и медленно опустилась на него. Стон наслаждения перемешался со стоном боли. Лика застыла, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Твою ж мать, Лика! — рявкнул Игнат прямо на ухо, чувствуя, как девчонка все сжалась, плотно обхватив его собой. Вдох, выдох. Игнат понял, что еще мгновение и его крышу окончательно снесет. И поэтому, крепко обхватив девчонку за бедра, Игнат осторожно приподнял ее и вновь опустил, показывая, как нужно двигаться.

— Ты меня когда-нибудь прикончишь, — шептал он хрипло, прижимаясь ртом к плечу, шее, виску, лихорадочно целуя, — Как ты могла не сказать? Как? Зачем вперед батьки в пекло?

Игнат говорил, ругался, даже матом, но не позволял Лике останавливаться, надавливая поглаживая, легонько и нежно, настойчиво и жарко. А в конце, когда понял, что разрядки не миновать, крепко-крепко сжал девчонку в руках и с хриплым стоном, прошептал:

  35