37 
Он подмигнул Брейди, прежде чем пойти вслед за неохотно расходящимися мужчинами.
Преодолев несколько шагов, отделявших его от Эйне, Брейди схватил ее за руку и попытался не обращать внимания на вполне ожидаемое пламя, которое мгновенно вспыхнуло между ними.
– Мы закончим наш разговор без свидетелей.
– Нечего заканчивать.
Брейди коротко хохотнул, но это был невеселый смех.
– Ты серьезно?
– Хорошо. Давай поднимемся в мою комнату.
– Твою комнату? Я думал, что ты живешь в гостевом коттедже.
– Я перебралась в замок, чтобы оперативно решать возникающие проблемы. – Эйне прошла мимо него с высоко поднятой головой, вздернув подбородок. «Как оскорбленная королева», – подумал Брейди, следуя за ней.
– Ты видишь, как продвигается работа на первом этаже, – произнесла она тоном усталого экскурсовода. – Второй тоже почти закончен. Остался верхний этаж.
Брейди едва слушал Эйне. Несмотря на гнев, он залюбовался ее покачивающимися бедрами, когда она поднималась по лестнице. Скрипнув зубами, он отвел взгляд и только тогда заметил, какая работа проделана. Коридор следующего этажа был покрыт толстым ковром ярко-алого, как кровь, цвета, а свет оловянных бра боролся с тенями. На стенах висели картины со сценами из игры «Замок судьбы».
– Неплохо, – неохотно признал Брейди.
Эйне повернула направо и пошла по коридору.
Дойдя почти до конца, она остановилась, открыла дверь и пригласила Брейди внутрь.
Большая комната была заставлена антикварной мебелью. Перед камином стояли два кресла. Тяжелый деревянный комод соседствовал с кроватью на четырех массивных ножках. Напротив висел большой плоский телевизор.
Брейди подошел к окну, раздвинул шторы и выглянул. Впрочем, пейзаж за окном интересовал его мало. Он был слишком занят тем, чтобы совладать с душившим его гневом. Это удавалось плохо, поэтому он решил: к черту дипломатию!
– Надо было предупредить меня, что ты собираешься приехать, – выпалила Эйне, скрестив руки на груди.
При этом свитер натянулся, обрисовывая округлившийся живот.
Взгляд Брейди – помимо его воли – опустился вниз.
К гневу примешались ощущение предательства и легкая паника.
– Надо было тебя предупредить? – повторил он. – Зачем? Чтобы ты могла сбежать?
– Нет, – сказала Эйне, снова задирая упрямый подбородок. – Здесь мой дом. Но я хотя бы подготовилась…
– К очередной лжи? – перебил ее Брейди.
– Я тебе не лгала. – Ее глаза сверкнули. – По крайней мере, прямо.
– Вот как? – Брейди подходил к ней ближе и ближе, пока между ними не осталось всего несколько дюймов. Эйне пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его глаза. Боже, ее запах обволакивал его, затуманивая голову и лишая способности мыслить ясно, вызывая воспоминания, и ее ложь, и ее секреты, – все то, что грозило потерей контроля. – Да, ты не лгала. Когда я спросил, беременна ли ты, что ты ответила?
– Что тебе волноваться не о чем, – с вызовом произнесла Эйне и отодвинулась. – Так оно и есть. Тебе не стоит волноваться о моем ребенке.
– Это и мой ребенок тоже, Эйне. – Боже, произнеся эти слова вслух, Брейди был потрясен до глубины души.
– Ты не хочешь его. А я хочу.
– Его? – переспросил он.
Эйне вздохнула:
– Это мальчик.
Сын. У него будет сын! Трудно в это поверить, но, похоже, придется.
– Он здоров?
– Да. – Эйне, словно оберегая малыша, положила руку на живот.
Брейди заметил этот жест, и его сердце пропустило удар. Эйне беременна уже пять месяцев. Она жила здесь, строя свою жизнь. Без него. Размышляя о будущем их ребенка. Без него. Он ничего не подозревал. Ничего не чувствовал.
– У меня было право знать, Эйне.
– Ты предложил бы мне деньги, и только…
Брейди был задет. Главным образом потому, что, возможно, Эйне права. Тем не менее он сказал:
– Ты не знаешь наверняка.
– Разве? Когда ты торопился от меня отделаться, то первым делом предложил мне прибавку к зарплате.
Раздосадованный Брейди скрипнул зубами. Кое в чем Эйне действительно была права, однако это не умаляло ее вину.
Мысль о том, что он станет отцом, до этого момента не приходила ему в голову.
Его ребенок… Он никому не позволит исключить его из жизни мальчика.
– Ты совершенно ясно дал мне это понять еще в Калифорнии, Брейди, – продолжала Эйне. – Тебе от меня ничего не было нужно. Я не предполагала, что тебе интересен мой ребенок.
– Он не только твой, но и мой, – поправил он ее.
37 
