102 
Здесь, кстати, можно вспомнить еще об одном стереотипе. У нас как-то принято считать, что в плен сдавались в основном попавшие в окружение, деморализованные, часто раненые красноармейцы.
Частично это верно. Но нельзя не учитывать и тот факт, что целые группы бойцов и командиров уходили к врагу организованно, с оружием в руках, иногда под звуки музыки (особенно в первый период войны, когда они еще не представляли, какой «порядок» установят немцы на оккупированных территориях).
Зная обо всем этом, можно, вопреки общепринятым взглядам, предположить, что значительная часть перебежчиков ушла к врагу не просто в попытках спасти жизнь или заполучить относительный комфорт в условиях военного времени. Тот же Трухин, по его собственным словам, не мог простить Сталину уничтожение военных кадров в 1930-е годы. Кононов потерял трех братьев в результате «расказачивания» на Дону.
Боеспособность «восточных» батальонов вермахта была неоднородной. Тем не менее в истории остались, например, свидетельства отчаянной смелости, проявленной власовцами в боях против англо-американских частей после открытия второго фронта — в том числе в районе Лемана или у крепости Лориан. Адъютант командующего добровольческими частями во Франции обер-лейтенант Гансен в июне 1944 года сделал в своем дневнике следующую запись: «Наши восточные батальоны в боях на побережье проявили такую храбрость, что решено поместить их дела в специальной сводке вермахта».
Большинство старших офицеров Вооруженных сил Комитета освобождения народов России оказались в конечном итоге выданы англо-американскими оккупационными властями советской стороне. В 1945–1946 годах они были казнены «за измену Родине».
Признаем же, как минимум, одно: политика сталинского руководства привела к тому, что на сторону Германии в 1941-м и последующих годах перешло множество способных и хорошо подготовленных кадров Красной армии.
ГИБЕЛЬ «НОРМАНДИИ» — ДИВЕРСИЯ ИЛИ ХАЛАТНОСТЬ?
В начале Второй мировой войны французский пассажирский лайнер «Нормандия» нашел убежище в порту Нью-Йорка и вскоре был конфискован американским правительством. После трагедии в Перл-Харборе командование ВМФ США очень нуждалось в больших транспортах для перевозки войск. «Нормандию» решили переделать в военное транспортное судно, а заодно сменили и его имя — корабль стал называться «Лафайет». В феврале 1942 года работы по его переоборудованию вступили в завершающую фазу и судно должно было выйти в море. Но случилось непредвиденное…
Днем 9 февраля на судне начался пожар. Огонь возник в огромном центральном салоне, где устанавливались койки для американских солдат и лежали сваленные в беспорядке спасательные пояса, и стал быстро распространяться по всему судну. Сбить пламя не удавалось. Судно начало крениться на левый борт, к полуночи крен достиг 40 градусов. А 10 февраля в 2 часа 39 минут потоки воды хлынули во внутренние помещения и корабль лег на бок прямо у причала. Входивший в первую тройку самых крупных и быстроходных судов мира, способный принять на борт целую стрелковую дивизию с полным вооружением, корабль в самый разгар войны, когда американское военное командование испытывало огромную нужду в войсковых транспортах, был выведен из строя…
Корреспонденты нью-йоркских газет появились около горящего судна раньше, чем агенты Федерального бюро расследований. Их репортажи с места аварии позволили точно воспроизвести последовательность событий. А на состоявшейся вечером пресс-конференции руководитель спасательных работ адмирал Эндрюс сообщил журналистам о предполагаемой причине аварии и уверенно заявил: «Подозрений на диверсию нет!» Два месяца спустя комитет сената по военно-морскому флоту обнародовал выводы своего собственного расследования: «причины и последствия пожара — результат беспечности со стороны военно-морского флота».
Казалось бы, на этом можно поставить точку, но… Проведенное американскими властями официальное расследование так и не установило точной причины возникновения пожара на «Нормандии». Мнения экспертов ВМФ и ФБР по этому вопросу разошлись. Первые предполагали, что пожар возник случайно, от искры, попавшей на груду капковых спасательных поясов. Вторые приписывали возникновение пожара диверсии агентов разведки фашистской Германии. К такому же выводу пришли и авторы книги «Саботаж: тайная война против Америки» — американские журналисты Майкл Сейерс и Альберт Канн. В первом издании этой книги, вышедшей осенью 1942 года, они пишут: «ФБР было известно, что нацистские агенты в течение длительного времени тайно следили за “Нормандией”. За две недели до падения Франции, 8 июня 1940 года, германская секретная служба послала своим агентам в США закодированное коротковолновое радиосообщение. Это сообщение, переданное из Гамбурга, было перехвачено радиостанцией в Сентрпорте на Лонг-Айленде, расшифровано и гласило: “Благодарим за сообщения. Наблюдайте за “Нормандией”. Следуя полученным инструкциям, немецкие шпионы стали пристально следить за “Нормандией”. Немецкий шпион Курт Фредерик Людвиг посылал своему руководству регулярные отчеты, написанные симпатическими чернилами. Некоторые из них были перехвачены американской контрразведкой. Вот один из них, отправленный 15 апреля 1941 года: “Нормандия” стоит еще у пирса 88 северной» (т.е. 88 улица, в северной части).
102 
