35 
– Какие оригинальные аргументы.
У него дернулись губы.
– Извини, что я так эмоционально себя веду; я плохо спала. – Понимая, что нехватка сна вряд ли объясняет ее срыв, Анна неохотно добавила: – В детстве я попала в автокатастрофу.
– Тебе снятся кошмары? – Врачи предупреждали, что с ним такое может случиться; но кошмаров никогда не было. Он списывал это на нехватку воображения. Хотя сегодня его воображение работало отлично!
Анна покачала головой:
– Нет, я этого не помню. Но мои родители погибли, и одна мысль о том, что кто-то специально… – Она пожала плечами. – Думаю, эта передача просто задела за больное. Но это твой выбор. Я не имела права тебя отчитывать.
– Сочувствую по поводу твоих родителей. – Его голос звучал искренне, не как автоматическая реакция. Анна посмотрела ему в глаза и убедилась, что это действительно искренне. Она ощутила вспышку желания и быстро отвернулась, ушла к дивану и села на него.
– Ты тоже потерял родителей.
Он не стал садиться, но встал у дивана, стоявшего напротив, опираясь руками на парчовую спинку. Его руки были так же красивы, как все остальное – сильные, умелые, с длинными чувствительными пальцами. Анна ощутила вспышку отчаянного желания, представляя, каково ощущать их на своей коже.
– Моя мать еще жива.
Она подняла глаза:
– Ах да, ты говорил. Я забыла. Она живет в Италии? – У него же должна быть там семья? Анне представилось большое радушное семейство со множеством детей… Дети Чезаре будут очень красивы.
– Моя мать нигде не задерживается долго. – Он коротко улыбнулся, но голос прозвучал жестко, особенно когда он добавил: – И не любит скучать.
Анна вспомнила, как Анжела говорила то же самое.
– Наверное, после развода ты очень скучал по отцу.
Экономка обычно хранила семейные секреты, как сокровища короны, но в редкий момент искренности миссис Мак рассказала, что Чезаре было девять, когда его родители расстались.
– Мама получила опеку над нами, но отец забирал нас на выходные.
– Ей должно было быть трудно расставаться с детьми.
– У мамы обычно не находилось для нас времени. – Его будничный тон шокировал Анну больше, чем то, что именно он говорил. – Она потребовала опеку только потому, что отец хотел сам ее получить. Наши желания ее вообще не интересовали. Когда мы были маленькими, она наряжала нас и использовала как аксессуары. А когда мы подросли и перестали быть такими милыми, то стали помехой. Но в отличие от Анжелы я не казался ей конкурентом… – Он внезапно осекся, и Анна увидела шок у него на лице.
Чезаре увидел сочувствие в ее выразительных глазах и поморщился. Он не хотел сочувствия: у него была на это аллергия. На глазах у Анны он закрылся.
– Я пойду; дам тебе немного поспать. – По крайней мере, он искренне собирался это делать, но почему-то не сдвинулся с места.
– Я не засну. Но ты прав: никогда не знаешь, что произойдет. Завтра я могу попасть под автобус.
– Сомневаюсь в этом.
В ее глазах появился блеск, которого Чезаре раньше не видел. Завораживающий блеск.
– Но это может случиться. И лучше проживать каждый день как последний.
– Я этого не говорил, и ты завтра не умрешь.
– Но если я умру, – рассуждала она вслух, глядя на него сквозь ресницы, – то умру девственницей. – Она сделала глубокий вздох и подняла подбородок, устремив на него прямой взгляд. – Я не хочу умереть девственницей, Чезаре.
– Вряд ли так случится, – хрипло сказал он. Шли секунды, и Чезаре чувствовал, как контроль покидает его, уходит, как вода в сток.
– Анна, – предупреждающим тоном сказал он, когда она поднялась с дивана. – Оставайся лучше там, не… – Но она не остановилась, пока не оказалась прямо перед ним. – Это очень плохая идея. Я не такой мужчина…
– Я знаю, какой ты, Чезаре, – перебила она, удивляясь тому, как спокойно звучит ее голос. В душе она была далека от спокойствия. В душе она не могла поверить, что говорит это; не могла поверить, кому говорит. Он был полной противоположностью всему, что она находила привлекательным в мужчинах. Он ей даже не нравился. Однако она в него влюбилась.
– Я девственница, а не дура. Расслабься, я не прошу на мне жениться. Мне не нужен твой разум или… Просто займись со мной сексом. – Она закусила пухлую нижнюю губу и хрипло добавила: – Если хочешь?
Горловой шепот, томно сложенные губки… Хочет ли он? Жажда пульсировала в теле, и в других обстоятельствах он бы рассмеялся, но теперь не мог даже выдавить ироническую улыбку. Мышцы у него свело. Все силы уходили на то, чтобы не дать ей то, о чем она молила. Многие мужчины фантазируют об этом, но не Чезаре. Однако сколько он себе не напоминал, возбуждение не спадало.
35 
