2 
— Да, пожалуй.
Кофе так кофе! Главное — выйти из состояния оцепенения, в котором она пребывала всю последнюю неделю.
— Не возражаешь, если я сделаю покрепче?
— Конечно! Прости, мои мысли где-то витают.
— Не извиняйся.
Джед принялся делать кофе-эспрессо. Какие у него быстрые и уверенные движения, отметила Эйми. Сразу видно — профессионал.
— Выбери себе пирожное, - предложила Эйми, прекрасно понимая, что лучше сделать это самой, но слабость окончательно овладела ею.
— Премного благодарю, но я слежу за весом. — Джед поставил на стол две чашки с ароматным дымящимся напитком и иронично похлопал себя по животу.
Хотя мысли об умирающем Тоби не оставляли Эйми ни на минуту, она не смогла удержаться от улыбки.
— Ну что, поговорим? - Джед уселся напротив нее.
Кивнув, она сделала большой глоток кофе и обожгла язык.
— Насколько я понимаю, твое желание видеть меня после стольких лет объясняется какой-то особой причиной.
Эйми украдкой посмотрела на Джеда. Он почти не изменился. Разве что появилось несколько седых волос на висках и чуть приметные лучики морщин в уголках выразительных глаз.
— Да, ты прав. Мне срочно понадобилась твоя помощь, — откровенно призналась Эйми, решив для себя, что будет говорить с ним прямо и чистосердечно, опираясь на факты и обращаясь к его лучшим чувствам.
— Скажи, какая? — Он внимательно посмотрел на нее. — Ты же знаешь, на меня всегда можно положиться.
— Да, верно. Я помню, какой ты был опорой, особенно когда наши отношения пошли прахом. — Вопреки своим намерениям Эйми перешла на раздраженный, обличительный тон. Очевидно, ее обида не ослабла с годами.
Выражение добродушной благосклонности в мгновение ока исчезло с его лица. Так происходило и раньше всякий раз, когда их желания и мнения расходились.
— Ты хотела то, чего я не мог тебе дать, — проворчал он.
— Не мог или не хотел?
— А какое сейчас это имеет значение? — Его губы вытянулись в тонкую линию.
— Действительно. Для тебя это не имеет никакого значения, равно как и прежде.
Он раздраженно откинулся на спинку стула.
— И для этого ты вынудила меня приехать в Мельбурн? Захотелось поквитаться со мной за то, что произошло пять лет назад? Вернее, за то, что закончилось пять лет назад.
— Есть еще кое-что.
Эйми мысленно отругала себя за неудачное начало разговора. Он прав, их отношения тут совершенно ни при чем. К чему ворошить прошлое, тем более что это может повредить делу? Им нельзя сейчас ссориться.
— Говори же, не томи!
Проглотив застрявший в горле ком, Эйми подняла взгляд на Джеда.
— Мой сын тяжело болен, — выпалила она, смахнув выступившую слезу.
Молодую женщину терзало осознание чудовищной несправедливости происходящего. Она смогла свыкнуться с уходом Джеда, даже со смертью родителей. Горе закалило ее, сделало выносливой. Но как смириться с тем, что болен Тоби, ее драгоценный мальчик, которому исполнилось только пять и у которого вся жизнь впереди? Еще совсем недавно его зачислили в спортивную секцию, а теперь он лежал почти неподвижно с уродливыми гематомами на хрупких ручках и ножках. Мозг отказывался в это верить. Ей все чудилось, что произошла какая-то чудовищная ошибка, но результаты исследований и диагноз врача были неутешительны: острая лимфобластная лейкемия. Смертельно опасная болезнь. Как могло случиться такое с ее розовощеким мальчиком?
— Вот как? У тебя есть сын? — Темные брови Джеда удивленно изогнулись.
У нас есть сын! — едва не ответила Эйми. Отдаляя момент неминуемого признания, она сделала очередной глоток кофе в тщетной попытке разобраться в сумбуре мыслей.
Как сообщить ему новость? Брякнуть прямо сейчас или сначала подготовить? Сколько раз она проигрывала в уме эту сцену с тех пор, как вызвала его в Мельбурн! Но сейчас рассудок отказывался повиноваться ей.
— Да. Прелестный малыш. — Рослый и кареглазый как ты, продолжила она мысленно. — Недавно ему поставили страшный диагноз — лейкемия. — Эйми развела руками, словно выражая недоумение, как такое могло случиться.
— Мне очень жаль. Могу представить, насколько тебе сейчас тяжело. — На его лице читалось неподдельное сочувствие.
2 
