Последние отзывы

  83  

– Он должен был истечь кровью за считанные минуты, – пробормотала она. – Но пуля временно закупорила артерию. И вместе со сгустком крови выступила в качестве пробки. – Всё ещё пристально глядя на рану, она спросила: – Можете вдеть нитку в иголку?

– Да.

– Хорошо, используйте щипцы, чтобы вынуть кетгутовую лигатуру из бутылочки, а затем проденьте её в тончайшую иглу на подносе. – Она вытянула руку Итана под прямым углом к груди.

Наблюдая за тем, как Гарретт готовилась сделать следующий надрез, Рэвенел спросил:

– Почему вы собираетесь рассечь область в районе подмышки, если рана на груди?

– Сначала мне нужно перевязать дистальный конец артерии. Пожалуйста, дайте мне сконцентрироваться.

– Простите. Я привык к операциям над деревенским скотом. Если бы он был заражённой чумкой коровой, я бы точно понимал, что происходит.

– Мистер Рэвенел, если вы не прекратите разговаривать, я усыплю вас хлороформом и всё сделаю сама.

Он послушно закрыл рот.

За следующие несколько минут Гарретт кропотливо перевязала артерию в двух местах, постаравшись не повредить сеть нервов и вен в подмышечной области. Она извлекла пулю и клочок одежды, очистила поврежденные ткани и промыла рану от грязи и бактерий. По её указанию Рэвенел, используя кюретку, освежил открытые разрезы антисептическим раствором. Она установила резиновые дренажные трубки, методично закрепила их на местах, обработанными в феноле, шёлковыми нитями и прикрыла рану смоченной в борном спирте марлей.

– Мы закончили? – спросил Рэвенел.

Гарретт была слишком занята оценкой состояния Итана, чтобы сразу ответить.

Его колени и ступни покрылись пятнами, а лицо стало мертвенно-бледным. Пульс упал до сорока ударов в минуту.

Он умирал.

– Ещё не время, – проговорила она, пытаясь успокоиться. Внутри всё переворачивалось. – Мне нужен... нам нужен ещё один человек. Тот, кто станет донором крови, а другой в качестве ассистента. Аппарат для гемотрансфузии... где он?

– Вы про аппарат для переливания крови? – спросил Рэвенел. – Процедура обычно помогает?

Не взглянув на него, она откровенно ответила:

– По крайней мере, в половине случаев пациент умирал в течении часа.

Из угла библиотеки послышался тихий голос лорда Трени:

– Аппарат здесь.

Гарретт не знала, что он наблюдал за операцией, она была слишком сосредоточена на своей задаче, чтобы его заметить.

Выйдя вперёд, Трени опустил на стол блестящий футляр из розового дерева.

– Чем я могу помочь? – спросил он.

– Откройте футляр, но ничего не трогайте внутри. Нужно, чтобы один из вас стал донором, а другой помогал в процессе переливания.

– Возьмите мою кровь, – с готовностью предложил граф.

– Нет, – запротестовал Рэвенел.– Я настаиваю на том, чтобы донором стал я. Если он выживет, то этот факт будет раздражать его гораздо сильнее.

Встретившись глазами с Гарретт, он слегка улыбнулся. Его присутствие каким-то образом настолько успокаивало, что паника немного отступила.

– Очень хорошо, – она размеренно вздохнула. – Лорд Трени, пожалуйста, помойте руки в тазу с другой стороны стола и окуните их в карболовый раствор. Мистер Рэвенел, снимите рубашку и сядьте на стол так, чтобы ваша левая рука оказалась рядом с правой мистера Рэнсома.

Аппарат уже был простерилизован. Устройство выглядело странно и напоминало механическое морское существо: набор тонких невулканизированных резиновых трубок, выходящих из стеклянной медицинской колбы. Одна трубка была подсоединена к водяному аспиратору, другая, к ответвительному кранику и катетеру с иглой, и ещё одна, к мембране баллон-насоса.

Громоздкий прибор слегка потряхивало в руках Гарретт, пока она осторожно вынимала его из чехла. Несмотря на то, что она однажды ассистировала на переливании крови, хирург тогда использовал гораздо более простой и старомодный аппарат.

Если бы только треклятый Хэвлок остался и дал ей несколько советов о том, как работает эта штуковина.

Когда Гарретт оторвала взгляд от аппарата, она удивлённо моргнула при виде полуголого Уэста Рэвенела, легко забравшегося на стол. Несмотря на сделанное им ранее язвительное заявление по поводу спортивного телосложения Итана, сам он, безусловно, не казался щуплым. Рэвенел обладал мощной, рельефной мускулатурой человека, привыкшего поднимать и носить тяжёлый вес. Но больше всего Гарретт удивило, что его торс имел такой же золотисто-коричневый загар, как и лицо. Повсюду.

  83