286 
Карина уже не плакала, а рассматривала свою миниатюрную копию. Люди подходили ближе, не смея сказать и слова. Мастер светился радостью и гордостью за свое творение. У глаз Володи залегли морщины, сейчас он казался много старше своих лет. Я улыбнулась, встретив его взгляд:
– Ты все-таки сделал.
– Значит, – воевода смотрел на чудо в руках мастера, задумчиво хмурясь, – теперь можно загадать желание.
– Наверное, – неуверенно ответил Володя.
– Кто знает, что надо делать? – Алексей Леопольдович обвел собравшихся вокруг внимательным взглядом. – Значит, вот что: нужно остановить Пустошь и сделать так, чтобы на наших землях больше не было аномалий, а колдуны вернулись в свой мир. Леон, ты сможешь загадать? Или нужно, чтобы это сделал кто-то из колдунов?
Сын воеводы пожал плечами, посмотрел на Алину, та – на меня.
– Помнишь, мы говорили об этом, Жень? Сделать так, чтобы все вернулось на свои места и…
Она опустила голову. Ведь загадать такое желание – расстаться с Леоном. Навсегда.
Вереш горел, ветер донес едкий запах дыма. Всемила на берегу не было, золото его чешуи мелькало в сизом мареве над крышами.
– Решайте, – поторопил воевода.
Загадать… Как же так загадать, чтобы сразу все стало как надо? И – Арис. Что будет с ним? Ведь я не знаю, человек он или леший на самом деле. Всемил сказал, что Ариса нет.
– Я попробую сам, – решил Алексей Леопольдович и шагнул к Володе.
– Нет! – юркнув вперед, я выхватила шар из рук кузнеца. От страха уронить, поломать дрожали пальцы, металлические листья впивались в ладони. – Нет, не сейчас! Надо подождать.
– Подождать? – изумился воевода. – Чего ждать?
– Надо подождать до ночи.
– Зачем?
– Арис. Сначала нужно вернуть Ариса.
Мгновение изумленной тишины взорвалось возмущенными возгласами. И Вахтыр, и отец Леона, и другие раславцы, и даже колдуны – кричали, ругались, требовали:
– Ты с ума сошла! Что ты несешь?
– Город сгорит, Пустошь скоро будет здесь! Нельзя ждать. Ни минуты!..
– Глупо, невозможно! Рисковать всем из-за дурацкой прихоти… Пустошь рядом, а ты предлагаешь ждать ради одного единственного человека?..
Мужчины и даже женщины, оставшиеся с нами, подступали, трясли кулаками, кто-то даже выхватил оружие… Но не посмели подойти ближе, чем воевода. Обнимая ладонями выкованное Володей чудо, я смотрела прямо в лицо Леонова отца, очень надеясь, что он поймет.
– Арис многое сделал для того, чтобы ваш мир выжил. Разве нет? Он отдал имя в обмен на помощь жителей Заповедного леса, он ходил со мной в Пустошь. Он догадался, что именно Володя сможет нам помочь, и если б не Арис, то вот этого, – я кивнула на отливающее бронзой металлическое чудо, – этого бы тоже не было! Думаю, он заслужил, чтобы мы хотя бы попытались его спасти.
– Огненный Змей сказал, что Ариса нет, – негромко заметил Вахтыр.
Подслушал, надо же! Я тряхнула головой.
– Все равно, шар у меня. И если вы попытаетесь его забрать, я быстро загадаю желание. Нетрудно догадаться какое – я пожелаю вернуть Ариса. И все. Понятно?
– Это глупо, – воевода сверлил меня грозным взглядом, но злости в его голосе не было.
– Дура-девка, не понимает, что делает! – Вахтыр угрожающе коснулся рукояти боевой секиры.
Я вздрогнула. Почувствовала, как ложится мне на плечо тяжелая Володина ладонь. Мощная фигура кузнеца возвышалась за моей спиной, Алина подошла и встала рядом, с другой стороны – Карина.
– Мы просто хотим вернуть Ариса, – тихо сказала я.
– Да, – Карина решительно вздернула подбородок: – я не оставлю братика здесь!
– Вы с ума сошли, – вздохнул воевода. Поднял руку, но ничего ни сказать, ни сделать не успел – Леон встал между нами и отцом, и, точно как Вахтыр за спиной воеводы, положил ладонь на рукоять меча.
– Женя права, – в его спокойном голосе слышалась угроза. – Время до ночи есть. Мы можем попытаться.
Соратники воеводы окружили нас – кто с саблями и мечами, кто с луками и арбалетами. Колдуны тоже приготовились помогать – пропадать в чужом мире из-за причуд сумасшедшей девчонки не хотелось никому. Мы стояли впятером против сотни, понимая, что, по сути, воевода прав, и рисковать не только людьми – всем этим миром – непростительное безрассудство. Но за право попытаться вернуть Ариса я готова была драться до последнего. Особенно теперь, когда знала, что не сгорю наутро – очень не хотелось жить, помня, что не сделала все, что могла.
286 
