Особенно,... 
24 
Поначалу чувствуете себя неплохо, ведь это милосердно и по-христиански — помогать падшим. Подумаешь, дать слабаку — такая малость, а вроде как жизнь спас, и сегодня это ничтожество с собой не покончит, заснёт сытое.
Вам это нравится, иначе через некоторое время стало бы бросаться в глаза, что ваше ничтожество нарочно демонстрирует шприц, верёвку и горсть таблеток — каждый раз, когда хочет внимания. Оно уже знает, как его получить, зачем же что-то делать, становиться лучше, лечиться? Чтобы о нём перестали заботиться?
Но вас всё устраивает. А чуть позже вы начинаете замечать, что другие люди какие-то слишком высокомерные, жесткие, гордящиеся своей успешностью. Чтобы с ними поладить, недостаточно просто быть, надо ещё стараться, а это тяжело. Проще ещё раз дать своему благодарному ничтожеству — его так легко осчастливить даже каплей внимания.
И что получается — никому не помогать? Пусть дохнут?
Помогать. Но только из любви и уважения. Повторюсь: можете сколько угодно водиться с теми, кто слабей и неуспешней, но не стоит связываться с тем, кого презираете.
Подвижники от благотворительности видят в своих протеже людей, а не уродов, за счёт которых можно самоутвердиться. В этом вся разница.
Есть люди, которые любят своих страдальцев такими, как есть, — и только за ними царствие небесное.
А если вы завели себе эту зверушку, чтобы чувствовать себя лучше на её фоне, — увы. Будьте готовы к тому, что однажды превратитесь в существо той же породы, только похуже, а ваша блядь немедленно вас бросит — зачем ей ничтожества?
Как и в предыдущих «Играх», мы не рассматриваем ситуацию как «блядь и её жертва» — оба хороши.
В одиночку блядь не способна изломать чью-то жизнь, если не встретит активной помощи со стороны объекта. Зачем-то этим «нормальным» надобны мучительные отношения. Возможно, затем, чтобы потом отыгрываться на остальных — ах, у меня в жизни была такая трагедия, такая блядь, теперь, конечно, какой с меня спрос, никому не верю, никого не люблю…
А если слабое звено — вы? Переживаете трудные времена, и тут к вам протягивается рука помощи — но какая-то слишком грязная. В этих случаях всегда вспоминаю раннее детство: тогда по телику показывали много военных фильмов, и часто повторялся эпизод, когда боец взваливает на плечи полумёртвого товарища и выносит его из окружения под огнём. Обычно к финалу дотаскивает труп, дополнительно простреленный во многих местах.
Так вот, я по малолетству всё понимала неправильно, думая, что это какой-то плохой персонаж прикрывается чужим телом.
Потом, конечно, разобралась, но с тех пор, когда меня начинают как-то слишком активно спасать, сначала осматриваюсь. Очень внимательно.
Фразы, которые многое объясняют
Не знаю, как у вас, а у меня было: допустим, отношения, семья или даже любовь, всё непросто, но перспективно, и тут он вдруг произносит нечто отрезвляющее. Фразу, которая многое объясняет (если быть честной, она объясняет всё, но кто же будет слушать). Он говорит, а ты понимаешь: с этим человеком не получится. И понимание так безнадежно, что запрятываешь его куда подальше, прикапываешь, как экскременты на пленэре, маскируя листиками: «сглупа сболтнул; ну и что, зато он милый; он не то имел в виду; может, я ослышалась». Когда всё кончится, мигом всплывёт «ага, говорил же!». А в тот момент — как стакан холодной воды за шиворот, но потом тебя переодевают в сухое, заворачивают в тёплое, расцеловывают, утешают, и стоит ли поднимать шум из-за пустяка.
Самый частый вариант — пошлость. У меня страсть, я его почти боготворю, а он в постели неизвестно зачем заявляет: «А с женой у нас секса нет». Понимаете? Ты ему звёздочку с неба, а в ответ тебе скармливают такую ничтожную наживку, что жалко всех: и себя, и его, и даже жену. Утешаешься обычно чем-то вроде «это он по доброте».
Или то, что я называю «разные люди»: столкновение ценностей, когда между делом выясняется, что он за красных, а ты за белых; он мент, а ты иногда крадёшь в супермаркетах; он духовный, а ты из Москвы… К примеру, я, будучи в моногамных отношениях, нечаянно провожу ночь с женщиной. Ну, бывает по рассеянности. И это оказывается так прекрасно, что я прилетаю к своему милому, желая сообщить об удивительном новом впечатлении, но начинаю издалека:
— Скажи, а как ты относишься к сексу между женщинами?
А он и отвечает:
24 
