Особенно,... 
58 
При ее появлении оба джентльмена встали. Клеона с трудом сделала реверанс, ибо идущий против ветра корабль раскачивало из стороны в сторону, и сообщила, что герцогини за обедом не будет.
– Это меня ничуть не удивляет! – воскликнул Фредди. – Твоя бабушка, Сильвестр, человек выносливый, но все равно даже при быстрой езде путь сюда неблизкий!
– Думаю, ее светлость утомило не путешествие, – произнесла Клеона. – Герцогиня сказала, что устала от болтовни. Граф не закрывал рта от Лондона до самого Дувра.
Как Клеона и ожидала, мужчины рассмеялись.
– Вот где беда с лягушатниками, – заметил Фредди. – Но большинству женщин, похоже, нравится их слушать. Ума не приложу, отчего это.
– Быть может, оттого, что они ведут такие приятные разговоры, – лукаво сказала Клеона.
– Если приятными разговорами, – хмуро произнес герцог, – вы считаете приторные никчемные комплименты, которыми они осыпают каждое существо в юбке, тогда ради Бога, слушайте. Никак не возьму в толк, почему женщины любят слушать подобную чепуху.
– На самом деле это не так, – серьезно ответила Клеона. – Просто, по-моему, каждой женщине хочется слышать уверения в том, что она хорошо выглядит.
– Даже если это говорит тот, кто ничего для нее не значит? – спросил герцог.
– В любом случае это так же приятно, как получить букет цветов, – объяснила Клеона. – Но если это говорит человек, которого она любит, тогда для нее это важнее всего на свете.
При этом она подумала о своих родителях, и выражение лица ее смягчилось; девушка подняла глаза и встретилась со взглядом герцога. Вновь она испытала это странное необъяснимое ощущение, что они говорят друг с другом без слов. На мгновение все вокруг замерло. Затем дверь отворилась, и вместе с графом в каюту точно ворвался разрушительный вихрь.
Герцог не шелохнулся, но Клеона знала, что он внутренне подобрался. Повинуясь безотчетному порыву, она встала и подошла к иллюминатору.
– Надеюсь, я не заставил вас долго ждать, – произнес граф.
В парчовом фраке и панталонах до колеи он был просто великолепен.
– Конечно нет, – услышала Клеона голос герцога. – Выпей бренди. Только позвони, чтобы принесли другую бутылку. Эту мы только что прикончили.
Клеона обернулась. Герцог выливал в бокал остатки бренди.
– Может, хватит? – попробовал вмешаться Фредди. – К обеду подадут вино. Знаешь, Сильвестр, я пришел к выводу, что когда ты много выпьешь, то начинаешь затевать ссоры.
– Ни с кем я не ссорюсь, – возразил герцог, – но если я хочу выпить, никто меня не остановит. А ведь именно это ты и пытаешься сделать, Фредди.
– Ну что ты, Сильвестр, конечно нет, – извинился Фредди. – Я думал только о твоем здоровье. С тех пор, как мы поднялись на борт, это уже третья бутылка.
– Давайте откроем еще одну, – весело сказал граф. – Мне просто необходимо выпить. Во Франции мы будем еще не скоро, так почему бы не доставить себе удовольствие?
– Действительно, почему? – поддержал его герцог и поднял бокал. – Твое здоровье, дорогой друг, и пусть это путешествие завершится так же удачно, как и началось.
Вскоре в каюту внесли обед, но к тому времени пустая бутылка уже встала в ряд своих предшественниц.
Клеона с тревогой наблюдала за герцогом. Не первый раз задавалась она вопросом: зачем он много пьет? Она заметила, что в то время, как Фредди сделал одну-две неудачные попытки остановить герцога, граф только поощрял его.
Когда слуги удалились, именно граф наливал герцогу. Именно граф предлагал один тост за другим: за Англию, за Францию, за Клеону, за прекрасных парижанок, за «новую дружбу между нашими странами». Тостов было бесчисленное множество, и каждый раз, когда бутылка передавалась по кругу, бокалы наполнялись до краев.
Когда наступили сумерки и на небе появились звезды, налетел внезапный шквал. Громко прозвучала команда убавить паруса, однако корабль бросало из стороны в сторону. По каюте с грохотом каталось и двигалось все, что не было закреплено.
Несмотря на плотный обед, Клеона совсем не ощущала тошноты и поэтому с торжеством наблюдала, как граф позеленел, затем смертельно побледнел и, наконец, с невнятными извинениями вышел из-за стола и торопливо покинул каюту.
По-видимому, герцог и Фредди Фаррингдон не заметили, что их приятелю плохо, и теперь в замешательстве глядели ему вслед. Но вот дверь захлопнулась, и герцог захохотал.
– Его ахиллесова пята, – сказал он вполголоса. – Я так и думал, что она у него где-то все-таки есть.
58 
